Малышка из трущоб (СИ)

– Снова сочиняешь, да? – улыбнулся он.

– Немного, – не стала отрицать. – Но по официальной версии мы с вами уже… гм… переспали.

Миллиардер ничуть не удивился.

– Примерно так и было, – нахально заявил он. Вопросительно выгнула бровь. – Мы с вами провели… – Прадов вздохнул, прикрывая глаза. – Мы с тобой, провели две ночи и целый день. Никто не поверит, что мы просто смотрели мультики, а потом спали на разных кроватях. Я и сам с трудом верю.

Вид у мужичины был спокойный и умиротворённый: от его недавней мрачной решительности не осталось и следа.

– Вы что-то хотели сказать? – напомнила я.

– С чего ты взяла? – насторожился он.

– Ну, для чего-то же вы меня позвали. Или просто забрать альбомы?

Правдов выдохнул и поморщился.

– Привез тебе пижаму, – он потянулся и взял с заднего сидения пакет.

– Спасибо, – благодарно кивнула, ожидая продолжения.

– Хотел сказать, что подумал над твоими словами и решил, что действительно будет лучше, если мы перестанем общаться за пределами виллы… – Прадов растер лицо руками, словно не соглашаясь с собственными словами.

– Поэтому увезли меня за пределы виллы? – иронично поинтересовалась в ответ, зная, что это немного взбодрит мужчину. Он, как и я, позитивно реагирует на разного рода колкости и выпады, если они, конечно, доброжелательного характера.

– Алиса, – мужчина покачал головой, не скрывая улыбку. – Ты сбиваешь меня с настроя.

– Пожалуйста, не сбивайтесь, – любезно разрешила с самым невозмутимым видом. – Продолжайте.

– О, спасибо! – наигранно воскликнул Прадов и завел машину. – Этот проект, много значит для моего брата. А для меня это возможность поставить его на ноги и отправить в свободное плаванье. Может, он перестанет быть неудачником и женится, наконец. Он живёт со мной и за мой счёт: и постоянно только: «Дай, дай, дай», словно я обязан. А я обязан, понимаешь? Совесть не позволяет сбросить его со своих плеч. Терплю в память о матери, в память об отце, который любил нас одинаково, а сейчас тяжело болен. Если девушки поймут, что «принц», ради которого они собственно пришли, не заинтересован в создании отношений: уйдут с проекта…

– Я понимаю, – тихо произнесла, давая понять, что и не настаиваю на общении.

– Помимо меня, в этот «шоу» завязан ещё Лёша, для которого это тоже шанс перейти на следующую ступень в кинематографе, его я точно подвести не могу, – Прадов умолк и повернулся ко мне. Сложилось впечатление, что мужчина оправдывается. Но ведь это совсем не так, просто он старается поступать по совести, что очень похвально. Но не понимает, что незачем мне объяснять: нас ничего не связывает. Он волен поступать, как считает нужным. А теперь главное ответить так, чтобы не обидеть мужчину.

– Помните мой предыдущий совет?

– Про сауну и женщин? – усмехнулся он.

– Воспользуйтесь им ещё раз, а я прекрасно провожу время на вилле и вышиваю крестиком. А теперь отвезите меня обратно, утомили, – притворно вздохнула я. – Ещё в четверг с вами в «фанты» играть, это же невозможно! И ходите, и ходите!..

– Спасибо, – прошептал мужчина, немного грустно улыбнувшись, и тронулся с места.

***

Среда прошла относительно спокойно. Меня не цепляли, повода не было. Большую часть времени, я провела на пляже, рисуя новую коллекцию платьев, уже сосредоточившись на свадебных, если вдруг этот Никольский согласится со мной работать. Признаться, я очень на это надеюсь и предвкушаю. Я, наконец, смогу заниматься тем, что по душе и получать за это деньги.

Ужин провела в компании Нины, Алексея и Ильи, режиссёр старательно избегает нашей компании, подозреваю, что всё идёт не так, как ему бы хотелось. Зато я с ребятами общаюсь легко, словно мы знакомы ни один год. При мне свободно говорят, без стеснения и ужимок. Иногда подолгу молчим, как будто и говорить не о чем, но никого тишина не напрягает, мы смотрим сериалы. Наконец-таки.

В районе десяти меня отвели в «приват комнату» и подключили скайп на ноутбуке сценариста. Илья виновато улыбнулся, извиняясь, что ему приходится снимать. Я отмахнулась и нашла в списке контактов Марию Ситниковую – мою маму, она взяла фамилию второго мужа, а у меня папина. Он несправедливо умер, по словам матери, бросив нас, когда мне было два года. Бред, конечно. Ещё в детстве мне казалось странным обвинять человека в смерти, но у моей мамы на всё своё мнение. Ей было тяжело, и она страдала.

Ноутбук запиликал, мигая иконкой абонента, моргнул, и на экране появилось лицо матери, заметно уставшей. Наверно, опять не спала.

– Как Вика? – первое, что спросила я.

А она:

– Ты деньги перевела на счёт?

– Мам, у меня всего пять минут, – сквозь зубы процедила. – Сделала, как говорили. Как Вика?

– Лучше. Но она какое-то время побудет в больнице под наблюдением врачей.

– Так лучше, – согласилась я.

– У тебя всё идёт хорошо?

– Да, всё отлично, – равнодушно ответила.

– Этот миллионер симпатичный? – родительница оживилась.

– Мне запрещено говорить о проекте, – спокойно произнесла я. Собственно и говорить не о чем.