Малышка (СИ)

— Чего кривишься? — спрашивает Роман, и я по его ухмылке понимаю, что он знает ответ. — Что, хотел полюбоваться на меня подряхлевшего? Я таких, как ты, даже на смертном одре одной левой сделаю, — бросает он, приподнимая бровь, мол, попробуй возрази.

И, будь я глупцом, последовал бы его призыву. Точнее, не будь у меня на заднем сидении спящей Малышки…

— Не сомневался, что найду тебя в форме, — отвечаю я, заставляя себя не вестись на его провокацию, — потому за помощью к тебе и пришел.

После моих слов у Комарова лицо изменилось и глаза заблестели. Сердце колет чувство вины. Хоть он и пытается скрыть свою реакцию, но я тоже не лыком шит, заметил.

— Что у тебя? — спрашивает он, все так же продолжая сверлить меня взглядом.

— Тебе понравится, — говорю я и оборачиваюсь в сторону калитки, куда вытаращил глаза Комаров. Там стоит Кира, удивленно оглядывающая нас.

Встречаюсь взглядом с бывшим начальником.

— Твоя? — спрашивает он странно смущенно.

— Моя, — отвечаю уверенно.

Глава 23

Кира

Просыпаюсь будто от рывка. Поднимаю взгляд в поисках Савы, но место водителя пусто, и его нигде нет. Тело затекло от неудобной позы, так что я еле приподнимаюсь и оглядываюсь. Мы остановились в какой-то деревне. Одиноко стоящие дома с перекошенными оградами и заросшими участками странно контрастируют с шикарными особняками за высоченными заборами. Где мы? И куда подевался Сава?

Выждав несколько минут, выползаю из машины. Не захлопываю дверь, мало ли что. Вижу приоткрытую калитку, перед которой Сава и припарковал машину, и решаю туда заглянуть.

Сава разговаривает во дворе с мужчиной в инвалидном кресле. Напрягаюсь, увидев на его коленях ружье.

Кто он? Что мы тут вообще делаем?

Вдруг Сава, будто почувствовав меня, резко поднимает голову, встречаясь со мной взглядом.

— Твоя? — слышу отчетливо вопрос незнакомца.

— Моя, — отвечает Сава. Глупое сердце в груди делает кульбит. — Кира, проходи, познакомься, это мой бывший командир — Комаров Роман Васильевич, — кивает он в сторону мужчины.

Несмотря на то, что сидит в кресле, он окидывает меня взглядом сверху вниз. Сразу видно, что военный, по выправке и натренированному телу. Я бы сказала, что даже слишком натренированному для человека в его положении.

— Здравствуйте, — блею я под его строгим взглядом.

Меня явно оценивают. Как строгий отец невесту своего сына.

Откуда появилось это сравнение?

— Это моя Кира, — продолжает Сава, а у меня от его характеристики в горле встает ком.

Так и хочется спросить, что именно он имеет в виду? Что для него значит это его «моя Кира»?

— Не скажу, что мечтал вас увидеть, — бросает Роман Васильевич грубо, — но проходите, раз уж пришли, — развернув кресло, он катится в сторону дома.

В недоумении оглядываюсь на Саву, но тот просто пожимает плечами и подходит ко мне.

— Как ты? — спрашивает, заглядывая в глаза.

— Нормально, — отвечаю я, не желая отвлекать его своими жалобами.

— Не ври мне, Малышка, — отрезает он, но его слова звучат почти нежно. — Тебе больно, — утверждение.

— Терпимо, — настаиваю я. От его темнеющего взгляда смущаюсь и отвожу взгляд.

— Пойдем, я сделаю тебе укол, — бросает он, подхватывая меня на руки.

— Я сама могу… — начинаю я, но тут же замолкаю.

Почему он на меня так действует? Стоит ему только проявить немного заботы, как меня начинает штормить.

Вносит меня в дом и под удивленным взглядом хозяина сажает на длинную скамью у ближайшей стены. Снаружи дом кажется небольшим, а внутри — еще меньше. Мебель добротная, деревянная, но не старая. У окна стоит огромный стол, на котором разложены всякие незнакомые мне инструменты. Похоже, в свободное время Роман Васильевич увлекается резьбой по дереву. И, судя по тем красивым узорам, что я вижу на деревянном комоде, вполне успешно.

— Она ранена, нужно обезболивающее вколоть, — сообщает Сава.

Хозяин и бровью не ведет, будто каждый день раненые девушки к нему в гости заглядывают, только указывает в сторону шкафа.

— Там на верхней полке все есть.

Сава быстро находит необходимое и набирает в шприц обезболивающее. Мне, конечно, больно, но не настолько, чтобы я тут перед ними булками своими светила.

— Нет, — качаю я головой, поднимаясь, пока Сава идет в мою сторону. Он же не собирается?..

— Похоже, твоя зазноба стесняется, — слышу смешок хозяина из-за спины Савы.

— Ей незачем стесняться, ведь ты отвернешься, — бросает Сава, даже не оглядываясь.

— Уже, — отвечает хозяин, но я, не веря, заглядываю за плечо Савы, отчего тот усмехается.

Хозяин же дома и вправду сидит к нам спиной.

— Я не хочу, — шепчу я. — Нет.

— Тебе нужен укол, — настаивает Сава. — Не заставляй меня насильно это делать.

Он же не рискнет, правда ведь?

— Я это сделаю, — будто прочитав мои мысли, отвечает Сава, — только придется старого человека на улицу выставлять, — кивает он в сторону хозяина.

— За старика ответишь, — вдруг встревает хозяин, выезжая в сторону входной двери.

— Неужели ты думала, что я кому-то позволю увидеть больше, чем твое личико? — спрашивает Сава, стоит только двери захлопнуться за Романом Васильевичем.