Малышка, ты только моя (СИ)

— Эта шутка? Ты шутишь? — она издала некий насмешливый звук, похожий на скрип. — Соня, ты с головой дружишь? Он старше тебя на десятки лет. Куда смотрит твой отец? Я звоню Титову. Пусть приезжает и разбирается с этим.

Мама полезла нервозно в сумку, достала телефон, но позвонить не успела; Руслан выхватил мобильное устройство из её рук. Сжав его в руке, мужчина раздавил телефон и кинул на пол, под наши удивленные с мамой взгляды. Я издала тяжёлой вздох понимая, что терпение Руслана кончилось.

— Что вы себе позволяете? — завопила мама.

— Женщина, ты кто вообще такая? Бросила дочь, а теперь приехала и начала качать здесь свои права. Куда смотрит её отец? Куда ты смотрела, когда бросила семью, ради хахаля своего? Святошу вздумала строить из себя? Не того ты хочешь обмануть.

Я не понимала, о чем говорит Руслан. Навострив уши, пыталась вникнуть в их разговор, но ничего не выходило. Мужской голос стал грубее, женский громче. Они начали кричать друг на друга, заглушая даже стук моего пульса, что недавно бился в моих ушах. Я зажала их руками, чтобы не слышать голосов, и облокотившись об стену, спустилась по ней на холодный пол. Закрыла глаза, стараясь абстрагироваться от происходящего.

— Соня! — раздался совсем рядом голос Руслана.

Я распахнула глаза. Мужчина сидел напротив меня, внимательным взглядом оглядывая.

— Хватит страдать фигнёй, вставай с пола! — завизжала мама.

Я бы встала, но ноги перестали меня держать.

— Соня, ты себя плохо чувствуешь? — дотронулся Руслан до моей щеки.

— Да притворяется она!

— Закрой, блять, пасть! — рыкнул мужчина от чего я сама вздрогнула.

Мама всё же замолчала, но не перестала на меня злобно смотреть. Руслан что-то говорил, шептал, но я не слышала. Я была там, в прошлом, когда ни дня не проходила без ссор родителей, без разбитой посуды, которую мне потом приходилось убирать, так как папа курил на балконе, а мама в ванне жаловалась своей подруге, какая у неё ужасная семья.

Голос отца из воспоминай прозвучал у меня над ухом. Я оглянулась. Папа стоял позади Руслана, наклонившись ко мне.

— Отец-герой вернулся. Полюбуйся, какая у тебя дочь-артистка. У тебя научилась.

Я увидела взгляд Руслана, направленный в сторону мамы. Его глаза буквально были налиты кровью. Вот-вот и он накинется на неё. Я ухватилась за рукав Руслана. Он сразу же перевел свой взгляд на меня, оглядывая с ног до головы.

— Маша, замолчи уже, — махнул папа рукой, и присел рядом со своим начальником.

— Дочь, ты себя хорошо чувствуешь? — погладил он меня по голове.

— А ты мне рот не затыкай, Титов. Я уже не твоя жена, напоминаю, если ты забыл. А дочь твоя потаскуха, которых свет не видывал.

Руслан вскочил с места и в секунду добрался до матери. Схватив её за локоть, вытолкнул в подъезд, не дав ей даже одеться.

— Отпусти! Не смеешь! Я вызову полицию и тебя посадят!

Дверь захлопнулась, но крики матери не прекратились. Звукоизоляция была ужасной, поэтому некоторые слова четко доносились до моих ушей.

— Вставай, дочь. Пойдем на кухню.

Папа помог мне подняться, и я на ватных ногах, облокотившись на него, смогла дойти до стула. Тут уже не было слышно голос мамы. За нами зашёл Руслан.

— Иди, выпроводи свою мегеру, — произнес он.

Отец послушно вернулся в прихожую, оставив нас с мужчиной одних. Руслан присел на корточки, напротив меня. Его большая, теплая ладонь легла мне на оголенное колено, посылая приятную дрожь.

— Ты замерзла? Холодная вся, — он погладил пальцами мою кожу.

Я сжала руки, ковыряя пальцы. Руслан мимолетно заметил это и послал мне осуждающий взгляд. Скрестив пальцы, я поборола свою привычку, но она все равно просочилась. Теперь страдали мои губы, которые я грызла, словно вкусный деликатес.

— Девочка моя, перестань, — серьезно произнес Руслан, нахмурившись. — Иначе приму меры.

Мне стало стыдно за то, что наговорила моя мать Руслану. Мне было обидно за её слова и в моё сторону. Привычное для меня чувство приниженности, неуверенности, растерянности и уныния опустилась, как сырой туман. Возможно мама была права, и я являлась просто обычной потаскухой. Когда я надоем Руслану, он выкинет меня, как дворняжку на помойку.

Слеза обиды и суровой реальности капнула на мою руку, потом вторая. Третья не успела стечь, её перехватила рука Руслана. Я не могла поднять на него глаза.

— Перестань, Соня. Твоя мать несла херню. Ты не должна её слушать, а тем более лить слезы.

Я помотала головой.

— Она права.

— И в чем же? — его голос приобрел хрипотцу.

— Во всём, — не сдержала я всхлип.

Послышался тяжелый вздох, а затем мужская рука на моём подбородке. Я сопротивлялась, как могла, но Руслан с легкости сумел приподнять мою голову.

— Ты завтра выйдешь за меня, и я клянусь тебе, что в нашей семье никогда не будет криков, подобные тем, что ты слышала всю жизнь, — его слова были тверды, будто сталь.

Тяжело было не поверить этому серьезному взгляду, этим глазам.