Малышок

- Малышок, постой, Малышок, не уходи! - вскинулся Сева, когда Костя взялся за ручку двери. - Все-таки скажи определенно: почему ты не хочешь вести нас в тайгу? Пойдем в тайгу! - В голосе его прозвучала тоска. - Пойдем! Мы решили с Колькой добыть золото, сдать его и сразу на фронт пойти. Понимаешь?

Его голос, его слова тронули Костю.

- Глупо ты думаешь, - сказал он. - Без твоего золота фронт обойдется, а без рук не обойдется. Мы оружия сделаем сколько нужно. Миша сказывал, наш завод «катюши» делает, а Большой завод уже много танков дает.

- Что ты понимаешь! - отмахнулся Сева. - Много ты наработаешь!

- Все одно никак нельзя с завода уходить, - стоял на своем Костя. - Я слово дал полторы нормы вырабатывать. Понял?

- Значит, точка! - криво усмехнулся Сева. - Никогда ты полторы нормы не сделаешь. Видели мы сегодня, какой из тебя токарь. Жалкое ничтожество!

Как раз в эту минуту Антонина Антоновна позвала Костю пить чай. Сначала он пил чай сердито, а потом подумал: «Это Булкин все со зла говорит… Буду токарем!» А тут еще Катя прибежала от Леночки Туфик и сказала такое, что Костя и думать забыл о Севе.

- Малышок, мне надо с тобой поговорить. Зайди в гостиную!

- Принцесса растаяла! - прошептала старушка. - Иди уж!…

Смущенный Костя нерешительно переступил порог гостиной, куда до сих пор лишь иногда мельком заглядывал из кухни. Теперь он вблизи увидел всю роскошь галкинского дома: круглый одноногий стол, покрытый гарусной скатертью, ковровый диванчик, кресла в чехлах, на стенах - картинки в золоченых рамах, а на полу, возле топившейся печи, - медвежью шкуру. В уголке на столике стоял стеклянный ящик, в котором плавали золотые рыбки, - это было самое занятное.

На медвежьей шкуре сидела Катя с книгой в руках.

- Садись, пожалуйста, - сказала она. - Это книга моего папочки о металлорежущих станках, видишь? Вот станок совсем как «Буш». Мы решили с Леночкой - всю ее прочитаем и станем квалифицированными токарями. Только нужно еще и математикой заниматься, а то тут есть всякие формулы. Хочешь учиться с нами? Я буду тебе все объяснять.

- Я учиться люблю, - согласился Костя.

Катя задумалась, глядя на огонь, шумевший в печке.

- Папа на заводе начальником термички был, - вдруг проговорила она. - Тогда завод только запасные части для тракторов делал. Папа был самым лучшим инженером термообработки, его на другие заводы для консультации всегда приглашали. Он даже диссертацию писал. А Нина Павловна у него училась, сама ничего не умела… Если бы папа был на заводе, он в одну минуту показал бы, как «рюмки» калить, не то что Нина Павловна. - И она пренебрежительно фыркнула: - Подумаешь, ученица Василия Галкина!…

Это напомнило Косте стычку Кати с Ниной Павловной. Для того чтобы переменить разговор, он сказал, погрузив пальцы в густую и жесткую медвежью шерсть:

- Добрый медведь, большой…

- Это папа его убил! - подхватила Катя. - Он на охоту ездил в лесничество, к моей тете. - Она улыбнулась воспоминаниям. - Папа за рулем в «газике» сидит, а Шагистый вместо пассажира. Важный такой, щурится, и язык набок. Я ему один раз автомобильные очки надела, а он хитрый - снял и под сеновалом закопал… Этого медведя папа ножом уложил. - Она нашла на шкуре разрез и продела в него свой тоненький палец. - Вот видишь, я правду говорю. У папы был длинный кинжал с костяной ручкой. Он его и на фронт взял - проклятых фашистов бить в самое сердце.

- А Митрий тоже на медведя с ножом ходил…

- Твой брат? Он на фронте? Ты писем не получал?… - спросила она и улыбнулась печально-печально. - Скоро Новый год, Малышок! Знаешь что? Давай загадаем, чтобы в новом году все было так, как мы хотим. Сначала ты, а потом я. Говори, чего ты хочешь?

- Пускай наши всех фашистов побьют, чтобы Митрий домой вернулся, - немного подумав, высказал Костя главное желание.

- Хорошо! Теперь моя очередь… Только у меня есть три желания. Я тоже хочу - пускай война кончится… Раз! Пускай папочка скорее мне письмо пришлет, чтобы он сам, собственной рукой написал… Это два! - Она помолчала и добавила, не отрывая глаз от огня: - Хочу быть самой первой стахановкой в городе и папе об этом написать, когда он сам мне напишет. Вот!

Под окном весело залаял Шагистый. Антонина Антоновна, вздремнувшая на теплой лежанке в кухне, спросонья проговорила:

- Кого бог шлет?

Катя впустила Леночку, и та на весь дом крикнула:

- Ой, скорее идем к нам! У нас Соня и Верочка из инструментального цеха. Они патефонных иголок принесли. Скорее, Катя, а то Новый год пройдет!

Получился маленький вихрь, в котором закружились Катя и Леночка, Катина шубка, ее беретик, - и сразу ничего не стало, в доме зазвенела тишина.

- Костенька, ты погляди - верно, девочки дверь бросили, - сказала Антонина Антоновна.

Он вышел в сенцы. Действительно, дверь была открыта, и на пороге стояла Нина Павловна, почесывая Шагистого между ушами.