Мама берёт налом

Бежевый Роллс Ройс уносил меня в неведомую мне даль, за тот горизонт где стирается все детское начало, и начинается то, что зовётся – взрослой жизнью. Я понимала, что вступает в силу тот момент, в котором каждый уже за себя. Я пыталась сдерживать слезы и не поддаваться сентиментальным ощущениям, мама меня всегда этому учила. Она внушала мне тогда, что я нахожусь на том пути – который зовется точкой старта, и чем жирнее она отмечена в твоём личном дневнике, тем насыщенней будут дальнейшие события. Мама, она ведь часто была права…

Я ловила пронизывающую прохладу на своем теле, да и кондиционер машины премиум класса как назло разгонял свои обороты. Под голубым сарафаном предательски выпячивались юные соски, поутру забывшие надеть покрывало бюстгальтера из итальянского кружева, недавно купленного в одном из моллов Дубая, дабы быть на высоте, в наготе и чистоте своей первозданной. Мама, я и его забыла надеть, я забыла, уже забыла то, чему ты меня учила…

«На женщине всегда должно быть роскошное белье» – говорила она, дабы над тобой не смеялся весь морг после жуткой дорожной катастрофы.

– Почему мама? – спрашивала я.

– Я один раз была в морге…

– Зачем? – испуганно перебиваю ее.

– Так вот, я однажды была в морге, вернее в здании где по совместительству проходит судмедэкспертиза, а значит не только после смерти, но и после полученных травм. Неважно в бытовой драке, при нападении, и прочее. Я помню в краткую подглядела в один документ, который лежал сверху над всеми прочими папками на столе. Единственное, что сильно запечатлелось в памяти моей так это несколько предложений – «Тело женщины тридцати с лишнем лет, майка серая трикотажная, трусы красные трикотажные с двумя дырками»

Мама делает минутное отступление.

– Детка, запомни – никаких драных трусов с котиками и шаловливыми надписями познавшими сотни стирок, зайка, такие как мы выходим в свет только в кружевном белье, либо в чистой наготе, но обязательно с каплей любимых духов.

Машина остановилось возле небольшой но тем не менее шикарной виллы, расположенной на одном из искусственных островов. Ещё за несколько метров до въезда я заметила сквозь окно машины знакомый силуэт – платиновая блондинка в сарафане, такого же голубого цвета как и мой. Она приветственно натянула улыбку и даже по-детски помахала рукой.

– О… Валерия… – от чего-то волнительно и дотошнотворно искусственно.

– Здрасьте… – мое робкое приветствие, по моим четырнадцати годам.

– Ты уже на месте, так быстро!!! – не останавливаясь продолжает вещать идиотским тоном. – А у меня для тебя подарок… – здесь нужно было бы добавить не менее дурное ха-ха, тройку шариков пущенных в небо и поднятую ножку в стиле Мэрилин Монро, как же это до боли прозаично, в духе блондинок. – Это для связи со мной, ну и конечно с мамой… – последнее слово произнесено неуверенно. Руки с неестественно длинными ногтями протягивают коробку с Айфоном, не нужно быть гением, чтобы понять, что телефон последней модели.

– Зачем это? – робкий, но тем не менее очень честный вопрос, ибо на айфон я не рассчитывала.

– Это… для…, ха…

– Для? – я не уступаю, вспоминаю слова матери «убивай словом».

– Ах… – снова нелепый смешок. – Валерия, ты особенная, и планы на тебя, поверь – далеко идущие, а … телефон – всего лишь телефон, но тем не менее напоминающий, что все очень серьезно.

– Для кого? – я не уступаю.

– Ну, что мы стоим! – наигранные руки к верху. – Идём, идём, я все тебе покажу!

В дверях нас встречает мужчина в белой тунике, с дружелюбной улыбкой, по-видимому индус. Мое имя он произносит не совсем правильно, но это не особо важно, главнее то, что я начинаю себя чувствовать званой и от того такой важной гостью, а что может быть лучше для подростка, нежели поднятая значительность.

Нас с Ольгой проводят в роскошно обставленную гостиную с белоснежной мебелью и коврами ворсом чуть ли не в полметра. За панорамными окнами виднеется бирюзовый залив и пара-тройка яхт, Ольга уверено садится за резной диван положив ногу на ногу, и первое, что я ухватываю в данной ситуации, так то, что она явно здесь не впервые и от того не чувствует скованности от незнакомого места.

– Лера… Можно Лера, да? – не дожидаясь моего ответа сама же и кивает утвердительно на свой вопрос. – Лера, наверное интересно почему мы здесь? – и слава богу ставит паузу, а то я думала и на этот ее вопрос поступит снова ее же ответ.

– Угу… – еле слышно издала я полу глухой звук.