Мама берёт налом

– Это утверждение! – пытается просверлить меня взглядом, который прячется под густыми рядами наращенных ресниц. Эта нелюбовь и даже презрительная надменность к переделанным дамам полностью досталась мне от мамы. С молоком она прививала мне гордость за наш генофонд не нуждающийся в сверх переменах и реконструкции, мы из тех которым достаточно здоровых, ухоженных волос, немного блеска для губ и туши. Те две счастливицы, не обременённые на многочисленные записи к мастерам перманентного макияжа и наращиванию волос. Не то чтобы мы не любили баловать себя и тратиться на бьюти индустрию, вовсе нет. Ведь мы любили ходить на массаж, обёртывание, и прочие релаксирующие процедуры, нам нравилось очищать тело и дух. Но что касаемо откровенно броских переделок внешности, то для нас это был мир карикатуры и безвкусия. «Изумруд, но из битой бутылки, поверь мне Лера – настоящий драгоценный камень, всегда отличишь от осколка» – мама так же повторяла: «Нам не нужны безумные траты на внешность, ведь за нас щедро заплатили в небесной канцелярии!».

Она знала, о чем говорила, ведь работала администратором в косметологической клинике и мимо нее каждый день проплывали яхты с напрочь перекроенными палубами.

– Хорошо, а если была бы возможность вернуться назад, в тот самый момент, вы бы изменили ход событий? То есть, противились бы плану действия своей матери? – идёт в обход, с другого входа – с ней такое не раз, ведь понимаю, что ее профессия напрямую связана с игрой в лабиринт, в которой жалкий муравейчик должен окончательно потерять рассудок и забиться в углу.

– Мне тогда было нечему противиться!

– Уверены? Валерия… поймите, я здесь не для того, чтобы настроить вас против вашей матери…

– А для того чтобы ее понять? – язвительно перебиваю ее.

– Прежде всего понять вас! – пытается вернуть дружелюбный тон при помощи лже-улыбки.

– Нет, лишь для того чтобы написать заключение для директора интерната для трудных подростков. – я словно специально тереблю в ушах серьги от Тиффани и поправляю на запястье свой дорогущий гвоздь от Картье. Кто, кто, а эта надутая психологиня сразу смекнула, что украшения у меня настоящие. Моим интернатовским соседкам невдомёк, сколько денег навешано на моих ушах, шеи и запястьях. Бог миловал, когда лишил их доступа к познаниям другой жизни, дабы меня в лучшем случае обчистили или просто забили бы до смерти из-за бабской злости. Хотя справедливости ради стоит отметить, что меня и так не особо жалуют в казённых стенах, но все-таки бриллианты добавили бы дополнительных проблем. Ювелирку же свою, мне удалось даже спрятать во время изъятия нашей квартиры и маминого ареста. Все украшения я сложила в наволочку, а затем положила в тройной полиэтиленовый пакет во избежание промокания. Зная заранее в какой интернат меня отправят и рассчитав полный маршрут до нашего дома, я смекнула, что спрячу пакет в большом арыке, находившимся в середине маршрута, в который лет десять как не спускали воду, а если же это всё-таки и случалось, то как правило летом, но к моему счастью в те дни стояла поздняя осень. В последний день изъятия мне разрешили прийти в нашу квартиру, которая собственно была уже и не наша, чтобы я могла забрать необходимые вещи. Запихав в чемодан свои нажитые пожитки, а для полной иронии считаю важным отметить, что чемодан то тот был марки Луи Виттон, я отпросилась у инспекторши под вымышленным предлогом, выйти на пять минут, чтобы попрощаться с подружкой. Как вы сами понимаете, никакой подружки и не было, у девочки летавшей первым классом Эмират Эйрлайнс не может быть подружек в спальном районе Шымкента.

В распахнутой куртке я пробежала пару кварталов со скоростью лошади, которая отрабатывает свои круги на ипподромных скачках. В надежде, что меня никто не заметит, я юркнула в арычную трубу и вложила пакет в ямку бетонной конструкции которая так на руку образовалась для меня после многолетней влаги. Для лучшей сохранности я заложила дыру кирпичами – бездельно валявшимися в том арыке. Таким образом мне и удалось сохранить останки арабской роскоши под вяло истратившими свои жизни материями. Кто знает может тот постсоветский арык хранил самый дорогой секрет за всю его историю существования, как каждый сосуд хранит давно ушедшее на дно истории.

Я вступила в свою новую жизнь с брендовым чемоданом донельзя забитого шмотками люксового качества. Перешагнув в то измерение, где изначально неведомы семейные ценности и вкус качества – где каждый подросток солирующий инструмент; играющий свой вальс под аккомпанемент казённых простыней и ложек.

Четыре года назад.

В первый вечер мы с мамой попали в торгово-развлекательный Ноев ковчег, который умудряется в своих стенах вместить чуть ли не всех представителей стран мира. Маленькие человечки передвигающиеся по мраморным полам – словно ожившие макеты на географической карте мира, шуршат пакетами с известными логотипами и не оставляют без инспекции не один магазин. Словом это и был мой первый поход в Дубай Молл – Мекку всех фешн адептов и прочих мировых щеголей.