Мама для чужого наследника

А вот его жена явно не в одной лодке с ним. При всей показной любви ребенок ее раздражает. Как сейчас, когда она не получает от него нужного ответа и нервно сжимает пальцы в кулаки.

– А какие твои любимые мультики? – не сдается Александра.

– Я хосю кису! – обиженно выдает Илюша. – А она убезала, – кивает он в сторону дома, где скрылся хозяйский любимец.

Уж кого-кого, а котят сын просто обожает. Готов тискать их днями и ночами, дома плюшевые игрушки только коты, соседские пушистики, уже видя нас издалека, ищут убежище. Чувствую, что и за местным Марселем Илюша будет охотиться до победного.

– Кису? Ну, хороший мой, животные – это не игрушка. Они живые. Но у меня для тебя есть сюрприз. Хочешь увидеть? – протягивает ему руку, стараясь казаться дружелюбной.

Выходит плохо. Я на расстоянии ощущаю раздражение, исходящее от этой женщины. А Илюша и подавно шарахается от нее на два шага назад.

– Я с мамой, – громко произносит он и отрицательно трясет головой.

Александра морщится, как от зубной боли. Цыкает, прикрывая глаза, и все же заставляет себя посмотреть в мою сторону. Проходит оценочным взглядом с ног до головы.

– Я надеюсь, ты понимаешь, что далее этот спектакль играть нецелесообразно? Ничего сверх того, что тебе уже дали, ты здесь не получишь, – качает головой. – Кроме неприятностей, конечно. Их я тебе гарантирую.

Стискиваю зубы, стараясь не выдать своих эмоций. В том, что эти люди не просто угрожают, а умеют претворять в жизнь, я уже убедилась. И уверена: Александра припрятала в рукаве не один козырь против меня. Правда, какие и насколько опасные, мне остается только догадываться.

– Я сюда не рвалась, – стараюсь говорить спокойно. – Дайте нам с сыном возможность уйти, и обещаю: я никогда больше не потревожу вас.

– Оставь его и вали на все четыре стороны! – шипит хозяйка дома. – И вообще, не понимаю твоего упорства. Зачем тебе чужой ребенок? – делает она упор на последних словах. – Какая тебе от этого выгода?

Я смотрю ей в глаза и понимаю, что наш разговор напоминает общение слепого с глухим. Мы общаемся на принципиально разных языках. Вряд ли человек, видящий в родном чаде только выгоду, сможет понять, что такое материнская любовь.

Я растерянно жму плечами.

– Я люблю его.

– Пф-ф! – закатывает она глаза. – В общем, я все сказала. Решать тебе.

Да, решать мне. И, несмотря на раздирающие в клочья сомнения, сдаваться так просто я не намерена. Особенно теперь, когда увидела настоящее отношение к ребенку.

Чего-чего, а искренней любви от своей биологической матери Илюше ждать не стоит. Я до сих пор не могу понять, почему Кравицкие изменили свое решение и надумали вернуть сына.

– Я вас услышала. Но мой ответ остается прежним.

– Хорошо, – неожиданно меняет она тему разговора. – У тебя будет время подумать. А пока следуй за мной. Я покажу тебе твою комнату. И детскую.

Вопреки логике, комната, которую выделила мне Александра, находится в другом крыле. И даже не на одном этаже с детской! Ощущение, что она специально нашла помещение как можно удаленней от того места, где будет жить ребенок.

Задавать вопросы и протестовать бесполезно. Я по глазам хозяйки вижу, что она делает это специально.

– Сыночек, пойдем, я покажу тебе динозавров? Ты любишь с ними играться? – ласкается она к ребенку с лисьей грацией.

Но Илюша чутко распознает фальшь. Топает ножкой и отворачивается, цепляясь за подол моего платья.

– Мама, я хосю домой, – жалобно просит он.

Я его понимаю. Сама отдала бы многое, чтобы сбежать из этой золотой клетки. Но увы. У меня элементарно даже нет с собой телефона, чтобы вызвать помощь или предупредить маму.

– Это и есть твой дом. Теперь ты будешь жить здесь, с нами, – щебечет Александра.

Что еще больше пугает Илюшу.

Помню, в детстве отец с матерью любили пошутить, что они мне не родные, что настоящие мама с папой скоро приедут и заберут меня. Я рыдала в голос, а им было смешно. До сих пор не понимаю такого юмора, травмирующего детей.

А у Илюши это реальность. Поэтому я, как никто другой, понимаю его состояние сейчас.

– Нет! – выкрикивает он раздраженно. – Я с мамой!

Подхватываю его на руки, прижимая к себе. Давая такое необходимое ему сейчас ощущение защищенности.

– Прекратите! Вы специально? Это такая методика психологического издевательства над ребенком? Вы что, не видите? Он вас боится! К тому же нас привезли сюда, не спросив. Илюша устал. Голоден.

Александра обиженно поджимает губы. Видно, что дама далека от всего того, что связано с детьми. Она сама напоминает взрослого ребенка в своем стремлении перетянуть на себя внимание сына.

– Хорошо, я распоряжусь подать ужин, – соглашается она. – Сегодня у меня вечер расписан поминутно. Я позвоню няне, надеюсь, она сможет приехать. А на завтра составлю расписание для ребенка. Он занимается в каких-нибудь секциях? Посещает бэби-клубы? Школы развития?