Мама для чужого сына

– Ну вот та-ак, – дразнит меня Ксения. – Эфир через полчаса! Ты же не будешь говорить со слушателями голосом умирающего лебедя? Вот дыхательные упражнения, – она протягивает мне листок. – А сейчас займемся речевыми.

– Это как?

– По системе Станиславского – вот как. Разминаем лицевые мышцы, заставляем мимическую мускулатуру двигаться. Вытягивай губы трубочкой и пытайся делать ими круговые движения. – Ксения снисходительно наблюдает за моими «потугами». – А теперь надувай щеки. Да-а, вот так. Уж имя-то свое назвать сегодня сможешь? А, Анжелика Ольшанская?

Черт! Как же я не подумала! Конспираторша хренова! Объявить на всю страну, где я теперь работаю – не самая лучшая идея. Виктор в два счета обнаружит мое местонахождение!

– Подождите… – выдыхаю я. – А… Идея Георгиевна на месте?

– Да. Что-то случилось?

– Мне никак нельзя называть свое настоящее имя в прямом эфире! – взмаливаюсь я. – Я прячусь от мужа… Вы понимаете, если он меня найдет, то…

– Понимаю, Лика. Это твое право – радиостанция лояльна к выбору сценических псевдонимов ведущих. Знаешь, как на «Европе-плюс» – Джем, Илья и Вики? Вы можете обсудить это с Глебом. Кстати, он Сомерсет, а не Глеб Сомов, – усмехнувшись, добавляет она. Придумай себе что-то подходящее и… дерзай.

– Спасибо, – обнимаю Ксению Ивановну, облегчено вздыхая.

Теперь остается придумать псевдоним! В голове крутятся разные варианты – Энджи, Анжела, Анжелина… Отключаюсь от окружающей действительности, сведя взглядом манящий весенний пейзаж за окном.

– Эй, Анжелина, чего застыла? Так у тебя телефон в сумке разрывается!

– О-ой! Спасибо, Ксения Ивановна. – Высыпаю содержимое сумки и на стол и хватаю дребезжащую трубку. – Да, слушаю.

– Привет, Энджи, это я…

Джордан… Когда я перестану так реагировать на его голос? Плюхаюсь на стул, как будто из меня вынули скелет!

– Привет, Джо. Что-то случилось?

– Лика, я звоню извиниться. Я повел себя ужасно. И я… не имею права вмешиваться в твою жизнь, осуждать твоих друзей, парней и…

– И ты меня извини. Твоя личная жизнь меня не касается.

Эх, права была Ксения – надо всегда держать спину ровно, тогда бы голос не предал меня. А так… Он оседает до жалкого всхлипа.  Ксения наблюдает за мной – качает головой и жестами показывает, что необходимо выпрямить спину.

– Как прошла ночь на новом месте? – мягко произносит Джо.

– Хорошо все, спасибо. А вы как? Мэй давал тебе жару? – ловлю себя на мысли, что мне до ужаса любопытно, приходила ли к ним Мия?

– Да, Лик. Он так плакал, что я пошел с ним гулять ночью. Ты не представляешь, как на меня смотрели! Папаша, бродящий по скверу в полночь с коляской! – усмехается Джо.

– Бедненький, – облегченно вздыхаю я. – А у меня сейчас первый эфир. Я на радио устроилась, буду работать в свободные от сладенького пухляша дни. Знаешь радио «Сити-Юмор»? У них офис в соседней башне.

– Не знаю, Энджи. Но сейчас настрою волну. Первый эфир, говоришь? Тогда мы с Мэем устроимся возле радиоприемника и будем слушать, как тетя Лика вещает. Надеюсь, ты не против? А потом…

– А что потом, да? – окончательно расслабляюсь я.

– Лик, ты не поможешь мне выбрать слинг для Мэйсона?

– Конечно, я завтра приду к вам и мы…

– А я сегодня хотел. Но если у тебя другие планы, то…

Да уж… Последнее время моя жизнь напоминает колесо обозрения – каждый день приносит новый сюрприз. Но мои планы отличаются завидным постоянством – страдать, сетовать на судьбу, корить свою глупость… Неудивительно, что на приглашение Джо я соглашаюсь без раздумий – пора же разорвать этот порочный круг?

– Хорошо, Джордан. Приезжайте через час. Адрес скину в сообщении.

* * *

– Добрый день, дорогие радиослушатели! В эфире «Сити-Юмор» ваш покорный слуга Сомерсет и Анжела Пирогова – наша новая ведущая. – Восклицает Глеб, хитро взирая на меня. Поправляю наушники, выпрямляю спину, набираю в легкие побольше воздуха, как учила Ксения и произношу…

– Добрый день, мои дорогие! Я Анжела, надеюсь, будем с вами дружить? За окном звенит весна, листики шуршат на ветру, пахнет смолой набухших почек, а в лесу расцвели пролески. Настроение – гулять! Как вы, согласны? Пишите вопросы в комментариях и мы обязательно на них ответим!

Я так рада! Не представляете, я это пережила – усмирила волнение, сумела сделать голос твердым, даже стихотворение рассказала в прямом эфире на радость Глебу и Идее. Вот она меня хвалила!

«Ну и подарок нам достался – и поет, и стихи читает. Чудо, а не ведущая, – восклицала она, как только я вышла из операторской. – А почему Пирогова?»

«Беккер моя девичья фамилия. В переводе с немецкого – пекарь. Пришло вот так на ум…», – смущенно ответила я.

Хочу летать от радости! Как же мне это нравится! Ну какая экономика, цифры и графики? Я ведь всегда любила творчество – петь, играть в театральных постановках, стихи читать, дом украшать. И сейчас я чувствую, как снова возрождаюсь из пепла условностей и собственных дурацких установок. И еще хочу скорее к Джо… Бросаю взгляд на часы, слегка припудриваюсь, расчесываю волосы. В дверях вырастает Поночка – бросается на меня с объятиями, целует в щеки и портит мою прическу.