Мама для детей босса (СИ)

— Так вот, — развожу в стороны руки. — Надеюсь, со зрением у вас всё в порядке, раз уж мозги подкачали. Разглядите всё внимательно, потому что больше вы этого не увидите! Я сейчас разрушу ваши убеждения, но не всё в мире вертится вокруг того, что пониже вашего пояса, ясно?! Подберите слюни, спать я с вами не буду, даже не надейтесь! И поправьте то, чем вы сейчас думаете, потому что в данную конкретную минуту встаёт оч-чень большой вопрос, кто из нас тут сильнее хочет быть соблазнённым!

Мужчина с явным усилием подбирает челюсть, смотрит вниз и медленно заливается краской, потому что мы оба видим, как он реагирует на непредусмотренную обнажёнку.

— Можете меня, кстати, увольнять, если хотите. Прямо сейчас вещи соберу! — сарказм в моём голосе перехлёстывает через край. — Я достаточно понятно объяснила свою жизненную позицию?

— Я всё понял! Понял! — он поднимает руки вверх и резко разворачивается ко мне спиной. — Пожалуйста, оденьтесь! — это звучит даже как-то немного жалобно.

Фыркнув, натягиваю обратно одежду, которую кинула на спинку стула.

— Вы… уже одеты? — шеф переминается с ноги на ногу и, похоже, пытается незаметно поправить домашние брюки.

Так тебе и надо!

— Да, одета, — закатив глаза, усаживаюсь обратно за стол.

Демьян Аркадьевич осторожно поворачивается и, вздохнув, сам быстро садится на своё место.

— Что, некомфортно? — спрашиваю его прямо в лоб. — Мне тоже было, когда вы решили, что я тут вас оладьями со сгущёнкой соблазнить пытаюсь!

— Простите, — он не поднимает на меня глаза. — Я… ну… мужчина же.

— А я и не заметила, — устало откидываюсь на спинку стула.

— Это просто утренняя физиология…

Он ещё и оправдывается!

— Слушайте, Демьян Аркадьевич, я взрослая девочка и всё знаю про пестики и тычинки. И биология в девятом классе у меня была, как и у вас. Опыта, конечно, поменьше, но уж очевидные вещи не надо объяснять. Я уволена? — спрашиваю, глядя на него спокойно.

Всё, перегорела. Злость ушла, мозги встали на место. Вспомнились девицы, которых я подслушала в туалете, когда пришла на собеседование. А ещё молоденькая няня, моя предшественница, о которой Юра говорил, что шеф от неё быстро избавился.

Видимо, фигово всё в его прошлом было с женщинами, если он так реагирует на обычные человеческие заботу и внимание. Могла бы сразу догадаться, если учесть, что он ребёнка воспитывает в одиночку.

— Нет, не уволены, — он кидает на меня быстрый взгляд, потом опять отводит глаза, — если сами, конечно, не хотите уволиться.

— Хочу, — мужчина вздрагивает и сжимает губы, а я продолжаю: — но пока не буду.

— Спасибо, — выдыхает с облегчением.

— Не благодарите, — отвечаю мрачно. — Это из-за Кости. Если бы дело было только в вас, вы бы меня больше не увидели. Но мальчик не виноват, что у его отца мозги набекрень.

— Я извинился, — напоминает он тихо.

— А я, видимо, в ту же секунду должна растаять и всё забыть, — сжимаю виски руками, потому что внезапно начинает ныть голова. — Ладно. Закрыли тему. Мы с вами до сих пор не подписали рабочий договор, или что там подписывают няни. И не прописали, что входит в мои обязанности. Например, оладьи я теперь готовить не буду, это стоит включить отдельным пунктом! — всё-таки не могу не съязвить.

— У меня есть стандартный договор, я скину вам на почту, — Кудинов берёт пустую чашку, крутит её, видимо, не зная, чем занять руки.

— Отлично, — киваю и встаю. — Я пойду разбужу Костю.

— Ольга, можно вопрос? — его голос останавливает меня в дверях.

— Задавайте, — оборачиваюсь, смотрю на мужчину.

— Почему вы согласились на эту работу?

Он смотрит на меня внимательно, а я на него — задумчиво.

— Вы ведь шли на должность секретаря, — напоминает мне шеф. — Когда вы, не задумываясь, ответили согласием на моё предложение, я подумал… Я понял сейчас, что ошибался, но тогда почему?

— Скажите, Демьян Аркадьевич, вам не приходило в голову, что есть люди, которые просто хотят честно работать? — спрашиваю его тихо. — Без всякой подоплёки и задних мыслей, без желания кого-то соблазнить, что-то урвать… У меня в городе в ста километрах от столицы живёт мама с двумя моими братьями. Отца не стало два года назад, внезапно. Ничего не предвещало, так случилось. Мы остались одни. В ипотечной квартире, с проблемами, с двумя пацанами, которые моментально вырастали из ботинок и зимней одежды.

Мужчина не отводит от меня взгляда, и я вижу в его глазах сочувствие.

— Простите, что я…

Да, теперь его извинение звучит значительно более искренно.

— Не извиняйтесь и не жалейте меня. Мне это не нужно, — перебиваю его и качаю головой. — Мне просто нужна была работа. Любая. Срочно. Иногда причины наших поступков очень просты.

— Я понял, — он кивает. — Вы поедете к своим на эти выходные?

— Да, — киваю в ответ. — Я иду будить Костю?

— Да, спасибо.

На этом наш разговор заканчивается. Я бужу ребёнка, помогаю ему собраться и умыться, он завтракает, и мы все вместе выходим из квартиры.

— Вас подвезти, Ольга? — первые слова, которые Кудинов говорит мне после утреннего инцидента.

— Нет, спасибо, — качаю головой, — мне быстрее на метро.