Мама для детей босса (СИ)

Да, парни таки сдружились после той драки.

– Костя наверняка будет в восторге, – отвечаю довольно.

– Давайте возьму ваш номер, напишу вам потом день, время и место.

– Конечно! – диктую свой мобильный доставшему телефон генералу и тут же чувствую на талии знакомые руки. Ну и чего он вылез, говорил же, сидеть в машине будет.

– Оля, – голос почти такой же ледяной, как и в тот момент, когда он обращался к Владу.

– Это Павел Петрович, отец Миши, – говорю, оборачиваясь. – Павел Петрович – Демьян Аркадьевич, папа Кости, – представляю друг другу мужчин.

Генерал пожимает шефу руку, смотрит насмешливо.

– Понятно, в кого Костя такой. Хотя реакция у пацана получше будет.

Демьян исподлобья смотрит на мужчину, но тут из школы выбегают дети.

– Пап, что случилось? – Костя смотрит на отца, широко распахнув глаза. – Ты что, дрался?!

Павел Петрович хмыкает и берёт за руку подошедшего Мишу.

– Так я вам напишу, Ольга!

– Да, конечно, – улыбаюсь ему и поворачиваюсь к Косте с Демьяном.

Эта парочка стоит рядом: оба сложили руки на груди и смотрят на меня с абсолютно одинаковыми выражениями на лицах.

– Что? – с трудом сдерживаю желание попятиться.

– Зачем ты дала ему свой номер?

– А почему он тебе напишет?

Они выступают хором, и я нервно смеюсь, не в силах сдержаться. Вот это я попала меж двух огней!

– Милый, – начинаю отвечать сначала Косте, – у Миши скоро день рождения! Он будет рад, если ты придёшь его поздравить. Мишин папа напишет мне, когда и где будет праздник.

Ребёнок улыбается, а я перевожу взгляд на его отца.

– Я ответила на вопрос? – приподнимаю бровь.

– А я что, не милый? – интересуется Кудинов.

Закатываю глаза и тороплю Костю к машине. Демьян, вместо того чтобы сесть впереди, усаживается рядом со мной сзади, так что я оказываюсь зажата между ребёнком и шефом.

– Пап, а откуда у тебя такой синяк? – интересуется мальчик с любопытством.

– Представляешь, – начинает «сказочным» тоном шеф, – на Олю напал самый настоящий людоед!

Костя ахает.

– Что вы несёте?! – шиплю ему на ухо, и мне в ответ прилетает ехидным шёпотом: – Третий поцелуй.

Затыкаюсь и откидываюсь на спинку сиденья, борясь с желанием подбить этому гаду второй глаз, а ребёнок вдруг фыркает:

– Людоедов не бывает, пап.

– Ещё как бывает! – горячо возражает Демьян сыну. – Они обычно очень страшные и глупые, но опасные. Вот такой на Олю и напал. А я сломал ему нос, выиграл в битве и спас её. Вот только от одного удара увернуться не успел.

– А-а, – тянет мальчик, удовлетворённо кивая, – это хорошо, что ты победил. А тебе очень больно? – спрашивает сочувственно

– Не очень, – шеф качает головой. – Оля мне поможет выздороветь. По всем правилам, когда мужчина спасает девушку, она излечивает его раны…

– Поцелуем?! – выпаливает Костя.

Мы с Демьяном оба чуть не давимся.

– Милый, с чего ты это взял? – мне удаётся откашляться первой.

– Ну как же, во всех сказках принц целует принцессу, и она просыпается, или наоборот, девушка целует принца. Помнишь, мы с тобой смотрели «Красавицу и Чудовище»? – напоминает мне мальчик.

– Да уж, – кидаю ехидный взгляд на мужчину сбоку, но тот только молча улыбается.

Дома мне удаётся временно занять Костю сборкой очередного конструктора. Обещаю ему, что присоединюсь через несколько минут, и иду на кухню. Почти сразу за мной туда заходит Демьян.

– Оля, на обед вроде бы оставался суп, а ужин я закажу, не надо ничего готовить, – говорит мне.

– Хорошо, я вообще не готовить пришла, – лезу в морозилку и достаю лёд.

Вспоминается, что я делала это совсем недавно – тем вечером, когда надавала ему пощёчин. Почему-то мне неловко от этих воспоминаний, хотя я и сейчас считаю, что он получил за дело. Заставляю себя отвлечься и готовлю холодный компресс, заворачивая несколько льдинок в пакет, а затем в хлопковое полотенце.

– Подержи, только недолго, минут пять-семь, – протягиваю мужчине свёрток. – Через час ещё один сделаю.

– Спасибо, – он устраивается на диване, упирается затылком в подголовник и закрывает здоровый глаз.

На секунду меня прошивает просто безумным желанием сесть рядом, подлезть ему под бок и обнять. С трудом справляюсь с собой и торопливо иду в детскую.

Вся вторая половина дня проходит спокойно и как-то… по-семейному. Демьян сначала сидит на кухне, а потом приходит к нам с Костей. Я объясняю мальчику, а заодно и его папе, что ему сейчас нельзя напрягаться, поэтому какое-то время мужчина просто наблюдает, как мы собираем лего, затем помогает сыну нарисовать какую-то очередную картину в школу. Выходит, конечно, голимый авангард – Демьян без линз рисует ещё хуже, чем я со своими двумя глазами.

Ближе к вечеру я успеваю сбегать в аптеку за теми лекарствами, которые выписал врач. Вручаю недовольному шефу капли и мази и чуть не силком отправляю делать всё, что велено. Теперь понятно, что имел в виду офтальмолог, когда говорил про Кудинова. Вот уж правда, больной мужчина хуже ребёнка.

Вечером, уже после ужина, когда укладываю Костю спать и читаю ему на ночь, мальчик внезапно спрашивает:

– Оля, а ты ведь останешься?

В горле моментально встаёт комок.

– Останусь? – спрашиваю его, пытаясь потянуть время.