Мама для дочки бандита

И в этот самый момент слышу детский плач.

Оборачиваюсь на пигалицу и смотрю на нее жестко, с укором.

Направляюсь на звук, а у самого сердце в груди сжимается.

Предчувствие того, что мог все же обмануться присутствует в голове, не отпускает.

– Вообще-то мужчина – это неприлично заходить в спальню к девушке, когда вас туда не приглашают, – говорит пигалица вставая у меня на пути, – и верхнюю одежду снимите. Не на вокзал зашли, а в дом, где живет маленький ребенок, –  я не могу поверить, что у этой кнопки еще и наглости хватает вставать на моем пути, – и вообще с чего это вы решили, что это ваш ребенок? – эти слова было последней каплей.

– Во-первых, ты для меня преступница, а не девушка, – цежу сквозь зубы, сужая глаза.

– Да, прекратите мне тыкать, мы с вами даже не знакомы? И с чего это я преступница? – возмущается она, задетая по всей видимости моими словами.

– Потому что скрываешь у себя мою дочь, незаконно. Я думаю этого будет для суда достаточно, чтобы упечь тебя за решетку, – мне не нравится ее борзость и я специально ей говорю это, чтобы поостудить ее пыл.

– Зачем вы так говорите? Вы же совсем ничего не знаете? – голос пигалицы дрожит и я вижу как в ее глазах становится влажно, но это меня, увы, не трогает.

Я приехала сюда забрать свою дочь и только.

Препирание с кнопкой в мой план не входили, потому просто, не прикладывая больших усилий отодвигаю ее в сторону и открываю дверь.

Слух тут же обволакивает такой долгожданный детский плач.

Я забываю обо всем и обо всех на свете. Меня будто магнитом притягивает к кроватке, в которой вижу мою маленькую дочку.

– Господи! – вырывается изо рта полувздох полустон и я на не сгибающихся ногах иду к кроватке.

Меня кто-то одергивает на полпути. Я поворачиваю голову и вижу перед собой… опять пигалицу.

– Да снимите вы свое пальто! – истерит она. – Это не гигиенично находиться в комнате с маленьким ребенком в верхней одежде.

Бросаю на нее уничтожающий взгляд. И пигалица тушуется, отступает.

Подхожу к кроватке вплотную. Смотрю на моего ангелочка. Она такая маленькая, румяненькая, будто сладкая булочка. В пальцах зудит нестерпимо. Так хочется ее взять на руки.

Скольжу ладонями под одеяльце и аккуратно, словно дочка соткана из воздушных молекул, прижимаю к себе. Волна блаженства захлестывает меня, когда чувствую запах малышки.

– Скорую вызывали? – неожиданно в мое пространство врывается посторонний мужской голос.

– Да, – а это голос пигалицы.

Я поворачиваюсь на пятках и широким шагом направляюсь на выход.

Здесь я больше оставаться не намерен ни минуты.

– Мы уезжаем, – кидаю столпившимся на выходе людям.

Но тут же снова, сбоку меня возникает пигалица, а если быть точнее липучка.

– Послушайте, я вас прошу. Вы не можете увезти Лерочку. Ее надо показать врачу. У малышки высокая температура...

Кошусь на нее и грубо обрываю:

– С тобой разбираться буду позже, – вижу как от моих слов ее лицо мгновенно бледнеет, – а в больницу мы заедем по дороге сами.

Окидываю присутствующих беглым взглядом.

И тут же слышу в ответ, но уже не от липучки:

– Так и запишем. Родители не в адеквате, – бросает врач своей сестричке, и косится на меня как будто на идиота.

Сжимаю зубы, задал бы я ему взбучку. Если бы так не торопился покинуть этот клоповник.

Но сделать шаг к выходу мне не дала дочка. Она неожиданно так сильно заплакала, что у меня сердце в груди сделало кульбит и встав на место задергалось в груди будто в припадке.

– Почему она плачет? – спрашиваю срывающимся голосом почему то не доктора, а липучку.

– Господи– Боже мой! Я же не просто так вызвала скорую, – укоризненно качает она  головой и сокращает между нами расстояние в считанные секунды, протягивает  ко мне руки, – дайте ребенка. Пусть ее осмотрит доктор.

Я смотрю пигалице в глаза пристально, пытаюсь хоть как-то понять кто она? И откуда в ней столько запала? Совсем не боится меня.

– Не будьте глупцом. Здоровье Лерочки превыше вашего цинизма и надменности, – подхватывает малышку под спинку, а я оттягиваю момент, постоянно хочу поправить ее и сказать, что дочку зовут Вероника, но когда открываю рот, чтобы исправить ее, моя  крошка хрюкает своим маленьким носиком и тут же закашливается так сильно, что невольно затаиваю дыхание от страха.

– Дайте сюда, – забирает у меня малышку из рук липучка и прижимая к себе ставит столбиком.

– Дайте ребенка, – подает голос доктор и девушка не колеблясь шагает к нему, а я остаюсь стоять на месте, но тут ко мне подходит Роман.

– Босс, что происходит? – перевожу взгляд на Романа.

– Я сам не пойму Ром, – пожимаю плечами.

– Как давно ребенок болеет? – перебивает меня доктор, но обращается он естественно не ко мне, а к пигалице.

Дальше все происходит очень быстро, оперативно.

Девчонка без умолку болтая, все рассказывает доктору о моей девочке.