Мама для дракончика или Жена к вылуплению (СИ)

Дэни вывернулся из моих рук и приник к окну. На месте, где должно было лежать тело оленя происходило что-то странное. Оно будто вспенилось чем-то черным, надулось несколько крупных пузырей, по мере лопанья которых в воздух взлетело облачко серо-зеленого дыма, а потом оно зашевелилось и выпустило что-то вроде щупалец или усиков... я зажала рот рукой, почувствовав приступ тошноты. Дракон как на зло, не замедляясь, опять снизился и вновь облил непонятное нечто своим пламенем. Послышался высокий переходящий в ультразвук писк, еще сильнее взметнулось пламя, а потом все стихло. Дракон вновь набрал высоту и полетел дальше.

— Что это было? — едва слышно спросил Дэни.

— Это была нежить, — тихо произнесла я, сложив два и два. Я никогда не встречалась с нею лично, но мама рассказывала как маги-эльфы ее ощущают. Как же я не сообразила сразу? Просто не мониторила окружающее пространства во время полетов. — Нежить захватила тело оленя, а герцог ее уничтожил, защищая свои владения и живущих тут людей.

— Я тоже хочу стать магом огня, когда вырасту! — впечатлился Дэни.

— Стихию нельзя выбрать, — усмехнулась я, поглаживая его по голове. — Быть магом воды или растений тоже хорошо и тоже можно приносить пользу.

Дэни скуксился.

Вскоре Эйнар опустил карету неподалеку от небольшой деревеньки. Пока мы медленно выползали из своего временного пристанища, он вызвал старосту и стал отчитывать его за то, что не сообщил о том, что в окрестностях появилась нежить.

— Так мы не знали, ваша светлость! — пучил глаза неопрятного вида мужчина.

— Вы должны были сообщить о любых подозрительных происшествиях! О любых! Дети в лесу пропадали?

— Да нет же! Ну... разве что только Бранька по пьяни в болоте сгинул... но так никто ж не думал! И еще двух коров волки задрали, они от стада отбились...

— Волки?! — возмутился Эйнар. — Я тех «волков» собственным огнем только что спалил! А если бы нежить их не сожрала, а вселилась в тело одной из них и пришла в деревню? Ты понимаешь, что могло бы случиться?!

— Виноват, ваша светлость... — только и бормотал мужик.

К имению мы добрались только к ужину, и Эйнар казался окончательно вымотанным этой поездкой и сразу ушел в свои покои. Я ему сочувствовала, но помочь, к сожалению, ничем не могла. Я проследила, как Марта с Дэни идут в выделенные брату комнаты и сама тоже захотела освежиться.

Правое запястье очень зудело, и я не утерпела и немного почесала его через ткань перчатки, пока Мелоди готовила мне ванну. А потом и вовсе сняла перчатки и раздраженно отбросила их на диван.

— Ваша светлость, — удивленно ахнула Мелоди, вышедшая из ванной.

— Что? — не поняла я.

— Ваша рука, — она указала на мою ладонь.

Я опустила взгляд и удивленно уставилась. Вся поверхность тыльной стороны ладони была покрыта корками и струпьями, кроме одного участка. Кожа там была красной и вздыбленной неаккуратным рубцом, но раны не было. Раньше болячки не заживали совсем, все время открывались новые, а тут... я... неужели это еще один шаг к выздоровлению?

Меня затрясло. Я выгнала Мелоди из своей комнаты, заперлась в ванной и, опустившись на мрамор пола, долго рыдала в одиночестве. Я так долго жила под гнетом уродства и поджидающей смерти, так долго запрещала себе надеяться, что теперь, увидев это свидетельство не выздоровления, а хотя бы его вероятности, просто не смогла сдержаться. Я говорила себе, что должна быть сильной, что нужно сполоснуться, переодеться и идти к Дени, но не могла, просто не могла себя заставить.

Впереди была неизвестность. Что это значит? Возникнет ли на месте зажившей временно кожи завтра новая рана или болезнь действительно отступает? Могу ли я надеяться на это? Я не знала.

И что потом?

Вопросы без ответов.

Мне хотелось бы, я мечтала, что однажды струпья исчезнут. Мне грезилось, что я проснусь утром, а кожа опять чистая и ровная без следов болезни. Что та просто слетела с меня, словно шелуха, и вот опять я здоровая и прекрасная с чистым лицом без следа. Но то, что я видела на месте прежней болячки — вспухшая красная кожа с белой линией рубца... вся моя кожа будет такой? Это и есть «выздоровление»? И лицо будет изуродовано? Навсегда?

У эльфов не бывает шрамов, но я не эльфийка, а лишь полукровка. В десятилетнем возрасте я упала с дерева, и мне в ногу воткнулся какой-то случайный острый сук. Зажила промытая рана довольно быстро, но не бесследно, как бывает у эльфов. На икре остался извилистый шрам. Сперва он был розовым и опухшим, потом постепенно посветлел и сгладился немного, но белый след так и остался. «Повезло, что не на лице, — приговаривали мои подружки в пансионе, — жених под юбкой не увидит, а после свадьбы поздно будет».

Эти слова крутились в моей голове, пока я пыталась представить, что будет дальше с моей внешностью и жизнью. Я не знала, чего ожидать, нужно поговорить об этом с Эйданом, но слова как-то не подбираются. Быть может, и он и сам не знает, оба мы оказались заперты в этой странной ситуации, и я стала тому виной.