Мама для двойняшек босса

Алиса отходит в сторону окна, с кем-то эмоционально разговаривая, а Лука опускается напротив, откидывается на спинку стула, все также не сводя с меня внимательного взгляда. Хочется съежиться до минимальных размеров, а лучше – вообще исчезнуть с его глаз долой. Но я продолжаю сидеть на месте и играть в гляделки с боссом.

Лука, даже не глядя в сторону подошедшего официанта, одним движением руки дает понять, чтобы нас не беспокоили. Парень разворачивается и стремительно идет в сторону кухни, а я провожаю его тоскливым взглядом. Не хочу оставаться наедине со своим боссом.

–Что все это значит, Рада?! – шипит, бешено сверкая глазами.

– Я…

– Только не неси чушь про операцию для дочери! Не надо петь песню про осложнения и реабилитацию, потому что я перевёл достаточно денег! Или тебе на что-то не хватило?! На что, могу узнать? Куда ты потратила те деньги, что я перевёл?

Я задыхаюсь от подобной наглости и какое-то время ловлю воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. Пытаюсь подобрать слова, чтобы достойно ответить, но на ум приходят только нецензурные. Через несколько долгих минут мне все же удается взять себя в руки и достойно ответить боссу:

– Я никуда их не тратила, Лука, потому что ты банально их не перевел, как обещал! Ты-истинный хозяин своего слова: захотел – дал, захотел – забрал обратно! Идеально! Совершенно не задумываясь, что страдает маленькая девочка! Что её жизнь находится под угрозой! Жизнь твоей дочери!

– Ну, это ещё проверить надо! – не остается в долгу Лука, криво усмехаясь и складывая руки на груди. – И, да, я никого не бросал! Я перевёл денег, полную сумму, которую ты запросила, до теста ДНК, поверив тебе на слово!

Я выхожу из себя. Он меня, что, за дуру держит?! Нет, за меркантильную дрянь, которая придумала историю с болезнью дочери, чтобы получить денег. Бредовее бреда не придумаешь! Искать среди миллионов жителей, оказаться в фирме, которую купит мой бывший любовник, чтобы получить денег от него? Ну, и кто из нас дурак?..

Набираю номер клиники и впихиваю телефон в руку Луке.

– Вот, переговори, спроси, от кого и когда поступили деньги.

Лука сверлит меня яростно сверкающими глазами, но на удивление поступает так, как я сказала. Коротко переговаривает, хмурится ещё сильнее, выслушивая информацию от коммерческого отдела клиники, да так, что глубокая морщинка залегает между бровей. Молча и хмуро возвращает мне мобильный и кому-то набирает на своём.

– Наталия Павловна, добрый день. Перед отъездом я вам оставлял реквизиты клиники для перевода, хотел бы уточнить, дошёл ли платёж?

С каменным лицом выслушивает нашего главного бухгалтера и по мере её рассказа сильнее поджимает губы. К концу разговора они сжимаются в тонкую линию, а на скулах выступают желваки.

– Я вас услышал, Наталия Павловна. А сейчас послушайте меня. Вы пишете заявление по собственному и в течение тридцати минут покидаете офис компании. Почему? Потому что мне не нужны сотрудники, которые путают цифры в переводе и забывают потом выполнить свои обязанности, подставляя под удар меня, мою репутацию и жизнь человека!

Последнюю фразу Лука орёт так, что на нас оборачиваются люди, а его лицо приобретает багровый оттенок. Он швыряет телефон на стол и хватается руками за голову, сжимает пряди волос между пальцами.

– Бухгалтер накосячила, – выдает глухо, глядя в одну точку на столе. – Жёстко накосячила. Но ты не получила денег и…

– Да. Я воспользовалась предложением Алисы. Мы как-то случайно встретились и разговорились, она поделилась своими переживаниями и неожиданно предложила мне эту почетную роль. Но тогда не было острой необходимости в деньгах, я ещё не знала о болезни моей Кнопки. Я не собиралась становиться суррогатной матерью. И да, конечно же, я не знала, что она твоя жена.

– Нашей Кнопки,– машинально поправляет Лука, и его слова царапают слух. За все годы я не привыкла с кем-то делиться малышкой, и пока не знаю, как к этому относиться. – Я не отказываюсь от своих слов и желания познакомиться с дочерью.

– Я по-прежнему не против. Оля будет очень рада, она в последнее время часто меня спрашивает о папе. Ей сейчас, как никогда, нужны положительные эмоции.

– Но тест все же сделать придётся.

Его слова коробят меня, задевают какие-то струны внутри, но я тут же успокаиваю себя: Лука не обязан верить мне на слово.

– Понимаю, – вздыхаю, мну в руках салфетку, отпиваю давно остывший чай. И внезапно решаюсь на откровенность. Просто хочу, чтобы Лука знал: я пыталась как-то прояснить ситуацию. – Я звонила тебе, чтобы узнать, почему так вышло. Ты был недоступен. И только тогда, спустя три дня, я решилась на этот шаг.

– Я улетал в Финляндию на переговоры. Наши партнёры внезапно решили, что могут поменять в одностороннем порядке договор, и им за это ничего не будет. Я был на взводе, одно резкое движение, и мой телефон летит через пролёт на пол первого этажа. Разумеется, у меня не было возможности восстановить симку. Пришлось брать местную. Все, кому я был нужен, или получили мой новый номер или общались через почту. У тебя просто не было возможности сказать мне о дочери.