Мама для двойняшек босса

Я делаю еще два шага в направлении супруги. Еще два шага, чтобы спасти нашу семью. Потому что если она и дальше планирует себя так вести, то…этот раскол серьезно ударит по нам. И по нашим еще не рожденным детям.

– Успокойся, Алиса…

– Нет, я не собираюсь успокаиваться! Я лично придушу мерзавку!

– Ты не слышишь меня!

Я все же достигаю своей жены, сжимаю ее предплечья и легонько встряхиваю, желая до нее достучаться. Чтобы она услышала меня. Чтобы поняла. В конце концов, она же тоже будущая мать! Как можно бросить своего ребенка?! он же беззащитен и так нуждается в любви обоих родителей!

Но пока в ее глазах бушуют ненависть и злоба. И я решительно не понимаю: как я могу исправить «последствия» той ночи семь лет назад?! Чего она от меня хочет?! Да и я не хочу ничего исправлять! В таком случае у нас с Радой не было бы такого чудесного Ежика!

Алиса умолкает, резко выдыхает, прикрыв глаза, как будто собирается с мыслями. Поднимает на меня голову и с ненавистью выплевывает каждое слово:

– Я знаю ее? Кто эта женщина? Говори, или я сама докопаюсь до правды.

Кто бы сомневался. В этом ей нет равных.

Я не собираюсь скрывать ничего от жены. Потому что искренне считаю, что отношения, построенные на правде и доверии – самые крепкие. Как и не собирался скрывать от Алисы Кнопку – в противном случае мне пришлось бы врать и каждый раз выдумывать объяснения своим отлучкам и задержкам. Ведь я намерен часто видеться с дочерью. А Алиса не заслуживает такого пренебрежительного отношения.

– Знаешь. Это Рада. Ее Оля – наша с ней дочь.

Алиса отшатывается от меня, как от прокаженного, задыхаясь и хватая ртом воздух. Делаю шаг вперед, чтобы попытаться успокоить ее, но она предупреждающе выставляет руку и орет на весь дом:

– Что?! Вы оба там охренели?! Она это подстроила, мерзавка! Я ее уничтожу. Я уничтожу и эту вашу девчонку! Она не получит никакого лечения!!

Впервые вижу жену такой. Это не злость, это чистая, неразбавленная жестокость. Пугающая, отвращающая. Такая Алиса не вызывает у меня ничего, кроме омерзения и злости.

– Замолчи! Услышь себя со стороны, что ты несешь?! – рявкаю, пряча руки в карманы и отступая на шаг назад. Жалости и сочувствия моя жена больше у меня не вызывает. Нет, сейчас во мне бурлят совсем иные чувства.

– А может и дети у нее тоже от тебя?!

– Конечно, Рада же вынашивает их для нас!

– Нееееет, Лука. Твои и ее.

Тяжело вздыхаю, сжимая пальцами переносицу, и предпринимаю еще одну попытку воззвать к благоразумию Алисы. И это точно последняя.

– Ты утрируешь. Успокойся! Я поделился с тобой, потому что считаю, что ты имеешь право знать правду. Это будет честно по отношению к тебе. Я не хочу, чтобы между нами были какие-то недомолвки. Но и обижать свою дочь я никому не позволю. Потому что я намерен стать ей отцом, Алиса. Нравится тебе это или нет.

– А нашим? – сдавленно произносит Алиса, громко шмыгая носом. – Нашим детям ты будешь отцом?! Или все, они больше не нужны? Может, и я тебе не нужна больше, а? Привезешь сюда соплюшку вместе с мамашей, а со мной по тихому разведешься?

– Не мели чепухи. Тебе нечего бояться. Ты – моя законная жена, Алиса.

Но я впервые за столько лет жалею об этом. Потому что, кажется, я ни черта не знаю эту женщину, что сейчас стоит напротив.

Глава 32

Рада

Я дико жалею, что, когда подписывала договор, не подумала расставить границы дозволенного общения «заказчиков» со мной.

Алиса сводит меня с ума своим тотальным контролем. В прямом смысле слова. Начинается он с момента подъема: как самочувствие, что я ем на завтрак, прислать фото завтрака, выпила ли я витамины, прислать фото обеда, прислать фото, где гуляю, сколько по времени гуляю, куда поехала, почему так долго нахожусь у дочери. Но что больше всего меня вывело из себя: а не сократить ли мне количество посещений клиники?! Ведь все же она – источник заразы, и «инкубатор» может подхватить инфекцию.

И если я соглашаюсь абсолютно со всем и безропотно отправляю все фото, отчеты и прочее, то тут встаю в позу. Я буду навещать Кнопку столько, сколько посчитаю нужным! И Алиса со своей тиранией может идти…в сад!

К вечеру я готова выть от общения с Алисой и биться головой об стену, но я держусь. Напоминаю себе, что Олюшка получает лечение благодаря ее деньгам. И, глядя на дочь, все раздражение как рукой снимает. Потому что понимаю, что ради ее здоровья можно и потерпеть.

То ли дело Лука. Его не волнует, что я ем, где хожу и чем занимаюсь в любое время суток. Его водитель – охранник следует за мной по пятам и действительно приносит продукты домой, покупает лекарства для меня и Олюшки. Провожает до квартиры и палаты. И Луку волнует лишь тот факт, чтобы я не уставала, чтобы с любым капризом обращалась к водителю, побольше отдыхала и не волновалась за Кнопку. Ну, и конечно, он долго и тщательно расспрашивает о здоровье и состоянии дочери. Тонко интересуется настроением малышки.