Мама для двойняшек босса

– Кнопка, – все же осторожно касаюсь малышки, поднимаю и прижимаю к себе. Ежик, спрятав все свои колючки, утыкается лицом мне в грудь, прижимается, как маленький котенок. Ее всю трясет от рыданий, и состояние дочери острым ножом полощет по моему сердцу. Как, вот как подобрать слова, что нет никого важнее и дороже нее в этом мире? Не только для матери. Но и для меня. – Ну, что ты придумала? Что за глупости?

– Я не придумала! – кричит с отчаянием, сильнее стискивая ткань рубашки между пальчиков. – Я все сама слышала!

Слышала? А вот это интересно.

– Где? От кого?

– Медсестры в коридоре разговаривали, сказали, что моя мама приняла правильное решение родить другого ребенка вместо больного. Мама меня больше не любит и хочет заменить, потому что я заболела. Я больше никому не нужна…

– Ежик, – осторожно беру личико малышки в свои руки и стираю ее слезы. Сердце в клочья от горьких слез ребенка, от эмоций, что так и прут от нее: горечь, одиночество и страх. И моя задача сейчас – убедить ее, что все, что она слышала и надумала себе – вранье. Блин, да переговоры с несгибаемыми западными партнерами вести легче, чем диалог с шестилеткой! – Послушай меня внимательно. То, что ты слышала – чушь, и этим тетям просто делать нечего, вот они и болтают всякую ерунду. Ты для мамы всегда – всегда номер один. Она любит тебя больше всего на свете. И тебя никем не заменить! Ты такая одна, и второго такого Ежика у нее точно не будет. Мама тебя очень любит, поверь. Я знаю, что говорю.

– И мама не ждет другого ребеночка?

Черт. А ведь так хорошо шло…

– Мама ждет другого ребеночка, – глаза Ежика снова наполняются слезами, она громко всхлипывает, и я спешу успокоить ребенка. – Но не потому, что хочет тебя заменить или еще что! Нет!

– Тогда почему? Зачем ей еще один ребеночек, если она меня любит?! – Оля хмурит бровки и, храбрясь, смотрит на меня исподлобья в ожидании ответа, изображая из себя смелую, гордую и обиженную девочку. На самом же деле ее поза, взгляд и то, как она прикусывает губку, говорят о том, что малышка волнуется и боится моего ответа. И нет, Кнопка совершенно точно не эгоистка, она просто настолько привязана к матери, и в свои шесть лет осознает, что кроме Рады у нее никого нет. Поэтому так отчаянно боится ее потерять.

– Ежик, понимаешь…У взрослых не все так просто…

Оля закатывает глазки и смешно дует губки. Но уже не плачет, а внимательно меня слушает и идет на диалог. Считаю, это успех! Но выдыхать рано, потому что моя дочь – самый непредсказуемый ребенок в мире.

– Мама мне постоянно говорит это!

– Мама правильно говорит. Правду, – киваю с серьезным видом, щелкая Ежика по носу. Она хихикает, шмыгая носом, и меня самого тянет улыбаться.

– Ты так и не сказал, зачем маме еще один ребеночек?

– Понимаешь, Кнопка, не все взрослые дяди и тети могут иметь вот таких вот замечательных Ежиков. Но им хочется. Очень. И тогда они просят кого-нибудь им помочь. Ты же знаешь, что у тебя очень добрая мама?

Оля кивает с серьезным видом и поправляет меня:

– Самая добрая.

– Согласен. Ты права. Так вот, у нас с моей женой не получалось завести вот такую крошку, как ты. И твоя мама предложила нам помочь. Поэтому внутри нее сейчас живет другая ляля. Но все равно ты для мамы – самая любимая дочка. И так будет всегда, Кнопка.

Ежик отстраняется от меня, не разрывая моих объятий, задумчиво прикусывает пальчик и о чем-то напряженно думает. И чем дольше она думает, тем страшнее становится…

– У тебя уже есть жена? – у Кнопки такой грустный голос, что в который раз за последние минуты сжимается сердце. И, черт, кажется, сейчас я буду тем, кто разобьет ее мечты, которые она уже успела настроить в своей маленькой, но такой умной головке.

– Да, Ежик, есть.

– И ты с ней живешь?

– Да, конечно. Муж с женой всегда живут вместе.

– Не всегда, – бурчит, складывая ручки на груди, – мама с дядей Платоном больше не живет.

И слава Богу! Иначе бы я сам его с лестницы спустил!

– И что, получается, у меня будет братик или сестричка? – киваю головой, а Кнопка продолжает свой допрос. – И мама родит ребеночка и…отдаст его твоей жене?

Снова киваю, но уже не так уверенно, боясь услышать продолжение. Потому что, как я уже выяснил, с моей дочерью вообще никак нельзя предугадать развитие событий.

– И ты будешь жить со своей женой и со своим ребеночком? А как же мы с мамой? Я думала, раз ты нашел меня, то будешь жить с нами!

Отвожу взгляд в сторону, крепче прижимая дочь к себе. Почему-то мне становится стыдно и неудобно перед ребенком. Как будто…я предал ее. Рассеянно глажу по волосам Ежика, мысленно подбирая слова для ответа, который в любом случае ее не устроит, но хотя бы не ранит так сильно.