Мама для двойняшек босса

Резко сажусь в кровати от громкого плача. Это Паша. Маша просыпалась полтора часа назад, сейчас проголодался наш парень. Встаю с кровати и снова отмечаю, что Алиса даже не шелохнется – продолжает мирно спать. И так все последние две с половиной недели.

Но все же просыпается Маша. И мне одному с ними не справиться. Не знаю, как другие родители налаживают свой быт с двойняшками, но я не могу спокойно менять подгузник одному ребенку, пока другой заходится в крике. Не хочу, чтобы мои дети чувствовали себя не нужными даже на пять минут.

Поэтому без зазрения совести тормошу жену.

– Алиса, помоги мне.

– Ммм?

– Алиса, дети проснулись, надо развести смесь, помоги мне! – говорю громче и настойчивее, злясь. Как можно быть настолько бесчувственной?! На ком я женился и с кем делил все эти годы постель?!

– Да-да, дорогой, уже иду, – выходя из спальни, отмечаю, что Алиса села на кровати и трет глаза.

Но в детскую она так и не приходит. Через час, проведя стандартные процедуры, возвращаюсь в комнату, а Алиса преспокойно спит, повернувшись на другой бок и безмятежно улыбаясь во сне!

И с каждым днем ситуация становится все хуже.

Алиса мирно, под истошный крик детей, каждый день спит до полудня. Потом просыпается, идет на час в ванную, делает все процедуры для лица и тела и, как царица, выплывает оттуда на кухню к завтраку. Неспешно пьет утренний (или обеденный?) кофе и лишь потом обращает внимание на малышей. Повозится с ними час-другой, половину времени просиживая в социальных сетях, и снова перекладывает свои прямые обязанности матери на няню.

Так что наши дети растут и воспитываются квалифицированной женщиной с кучей дипломов, но не собственной матерью!

Но точкой кипения становится, когда во второй половине дня отменяется деловая встреча, и я, не имея срочных дел, возвращаюсь домой.

И застаю «потрясающую» картину.

Глава 43

Лука

Квалифицированная няня качает Пашу на руках, Машу качает ногой в шезлонге. Оба заливаются плачем, Паша уже даже вздрагивает всем тельцем в истерике. Держу себя в руках из последних сил, чтобы не наорать на чудо-няню при и без того нервных малышах.

– Где Алиса? – цежу сквозь зубы, осторожно беря на руки Пашу, прижимая к груди и придерживая головку. Он утыкается носиком мне в шею и потихонечку, под мои поглаживания успокаивается, но продолжает изредка вздрагивать.

– Она уехала. Мне не сказала, куда, но, судя по телефонному разговору, в торговый центр.

Развлекается, значит! Охрененно!

– И часто она оставляет детей?

– Так каждый день, – няня смотрит на меня так, как будто я сморозил глупость.

Я говорил, что Алиса исправится, просто ей нужно время, чтобы пробудился материнский инстинкт? Я жестоко ошибся.

Тем временем дети все никак не успокаиваются, а Машенька вообще переходит на ультразвук. Тревога закрадывается в сердце: может, у них что-то болит? Я не разбираюсь в детях совершенно, чтобы понять причины этого плача.

– Давно они плачут?

– Часа два, наверно. Не пойму, что с ними такое…

– Ясно, соберите детей, я сейчас подойду, – передаю Пашу в руки няни, а сам бегом поднимаюсь наверх, чтобы оставить документы в кабинете.

Спускаюсь вниз, когда няня как раз застегивает плачущей Маше комбинезончик.

– Помогите мне положить их в автокресла, – подхватываю Пашу на руки и иду во двор к машине.

Сажаю детей на заднее сидение, они плачут, не переставая, разрывая мне душу. Очень надеюсь, что в машине их укачает, и они хоть немного поспят. Чем дольше плачут дети, тем сильнее усиливается тревога. Только бы с ними все было в порядке, а остальное мы преодолеем!

– Лука Георгиевич, а мне что делать? – робко интересуется няня, глядя на меня с надеждой в глазах.

– Вы можете быть свободны. В ваших услугах мы больше не нуждаемся.

– Но как же…Алиса…

– Сейчас я здесь решаю, что лучше для моих детей! Все! Ключи оставьте охране.

Плавно трогаюсь с места, но все же надавливаю на педаль газа и еду в клинику, на ходу набирая доктора. При выписке нам сказали, что в течение первого месяца мы в любое время можем подъехать на осмотр и консультацию, если что-то будет беспокоить. А меня беспокоит. Очень. Я понятия не имею, по каким причинам могут плакать младенцы так долго. И норма ли это вообще? Все же им нет еще и месяца!

– Давайте, посмотрим, что тут у вас случилось, да, мой хороший? – Паша внимательно рассматривает воркующего доктора, смешно вскидывая ручками. В дороге дети все же уснули и сейчас выглядят более-менее спокойными, но все же настороженными.

– Они плакали без остановки почти два часа, – поясняю врачу, которая внимательно слушает Пашу, пока я качаю на руках Машу. – Наверно, это не норма?

– К сожалению, нет. В этом возрасте детки чаще спят и едят, если их ничего не беспокоит, – удивительно, но в руках доктора Паша не разрывается от плача, а спокойно лежит, осматривая все вокруг. Прямо ангел, а не ребенок.

– А их что-то беспокоит? Что-то не так, доктор? Может, у них колики? Или зубки режутся?

Доктор бросает на меня снисходительный взгляд, едва сдерживая улыбку.