Мама для Его дочери (СИ)

Можно и так. Она и на диване заснуть сможет. Мне же лучше. Когда я рядом с ней, мне не так опасно рядом с ее отцом. Я и сама, если честно, чувствую усталость.

— Хорошо, пойдем.

Мирослав спустился, когда мы уже успели расположиться с Полиной на диване. Девочка устроила свою голову у меня на коленях, с разрешения конечно, и, лежа на боку, смотрела усталыми глазами мультики.

Увидев засыпающую на мне дочь, Мирослав молча сел рядом с нами и уставился в экран телевизора. Почти в полной тише, под слабый звук мультяшек, мы просидели так около пяти минут.

— Заснула? — тихим хрипловатым голосом спросил Мирослав.

Я смотрю, а у нее и впрямь глазки закрыты.

— Да…

Мирослав аккуратно поднялся с дивана и забрал дочь на руки. Медленно понес ее наверх, в комнату.

Когда он скрылся из виду, я кинула взгляд в сторону прихожей и представила в голове знакомый мне сценарий, в котором я бегу из его дома, но вскоре оказываюсь пойманной.

Боюсь, только он сам может меня отпустить. Притом, по-хорошему. Мне не нужно, чтобы он искал меня. Тем более разговаривал с отцом, а еще хуже — с мужем. Надо по-хорошему. Я попытаюсь еще раз до него достучаться.

Мирослав был будто удивлен, когда вернувшись, обнаружил меня на прежнем месте.

— Ты не убегаешь.

— От тебя убежишь… — выдохнула я, опустив взгляд на колени.

— Один раз тебе это удалось, — садится рядом со мной, но перед этим выключает телевизор. — Хочешь выпить?

— Нет… — коротко взглянула на него, но вскоре вернула свой взгляд, сосредоточилась на до боли знакомых глазах. Мирослав так смотрел на меня… как за день до того, когда я решила с нами покончить. Клянусь, тот же взгляд. — Сколько время?..

— Отдыхать пора.

— Я еще в силах поехать домой.

— Ты не поедешь. И это больше не обсуждается.

— Тебе известно, что за удержание человека против воли, можно и ответить по закону?

Я в отчаянии, и он понимает это.

После тяжелого вздоха Мирослав придвинулся ко мне еще ближе, заставив тем самым меня вжаться в боковину дивана. Я боюсь его приближения.

— Ты мне должна.

— Должна?.. Что я тебе должна? — бегаю глазами по его лицу.

— Себя.

— Мирослав… — взволнованно тяну его имя, глядя на его губы. — Я так не могу…

— Чего не можешь? Быть со мной не можешь?… Хочешь и не можешь?

— Я не могу изменить мужу, — выдыхаю нервно, но вскоре буду способна только скулить. — Я уже… изменяю, — кривлюсь в лице. И дело не в поцелуях, а в чувствах, которые я испытываю. — Пожалуйста, не делай мое положение еще хуже.

Но он все равно эгоистично целует меня. В ту же секунду до боли впивается в мои губы как сумасшедший, будто этот поцелуй был необходим ему как глоток воздуха. Хватает ладонью сзади за шею и не дает отвертеться. Дальше, не прекращая истязать мои губы своими, притягивает к себе ближе, и делает так, чтобы я легла на диван, подминает меня под себя, нависая сверху.

Черт возьми… Только не это…

Глава 20. Домой.

— Мирослав… Мирослав… — все, что я могу, так это в перерывах, когда мне удается разорвать наш поцелуй, повторять его имя. Думаю, он понимает, что я хочу его остановить, но он не останавливается.

Целует и упорно ждет, когда я сдамся ему. Но если я сдамся… Только хуже будет. Ночь закончится. А я не хочу, чтобы он так заканчивалась. Только не так…

— Отпусти меня…

— Ты этого не хочешь. Чтобы отпускал — не хочешь, — говорит мне в губы.

— Я так не хочу…

— Как ты не хочешь?

— Я должна поехать домой. Так… правильно.

— И что дальше? Будешь жить с ним как ни в чем не бывало? Он тебя еще не раз упрекнет за твой недостаток. Ты будешь несчастна. Ты все эти годы была несчастна. И я… я тоже.

Он что угодно сейчас скажет, чтобы на эту ночь я осталась с ним. И, похоже, у меня нет выбора. Глупо отрицать, что я все еще питаю к нему чувства, особенно после того как узнала, что тогда он не собирался меня оставлять. Может, и сложилось бы все у нас как-нибудь. Кто знает…

— Я… я останусь здесь до утра, — сглатываю, глядя в его небесные глаза. — Но я…

— Понял, — Мирослав отстраняется, позволяет мне привстать и сесть. — Но здесь ты спать не будешь. Пойдем наверх. В комнату.

Молча, не став возражать, я последовала за ним, и только немного позже, когда мы снова оказались в его комнате, я пришла в себя.

— Ты хочешь, чтобы я ночевала в твоей комнате?

— Не хочу упускать тебя из виду. К тому же, в других комнатах не заправлена постель. Я на диван уйду.

Ничего не стану против говорить. Я настолько вымоталась морально и физически, что сил нет совершенно. Вполне смогу поспать и в его постели. Просто постараюсь не думать об этом.

— А… У тебя не найдется, во что переодеться?

— Конечно, — Мирослав отходит к комоду и достает из него, кажется, рубашку. — Держи.

— Рубашка?.. Подойдет.

Она длинная. Бедра скрывать будет, и ладно.

— Иди.

— Иду… — бросаю на него немного усталый взгляд и скрываюсь за дверью ванной комнаты.