Мама для его сына

– Он умеет сам. А если и плюхнется, то на попу.

– А я сказал держи, – обхватывает мою талию, и наклоняется вперед, взяв за ручку своего сына и тем самым вплотную прилегая ко мне всем телом.

Улыбаюсь, потому что мне нравится его забота о ребенке. То, как он готов рвать всех вокруг.

Рамиль стоит, облокачиваясь животиком к дивану и в итоге ложится на него приподнимая коленку, пытаясь забраться.

– Иди сюда, сорванец, – хмыкает весело мужчина и поднимает его, усаживает, между нами, к слову, я по-прежнему на своем месте.

Далер возвращает убранную руку на мою поясницу, и я отчего-то замираю вот так.

Зависаю в мгновении.

Халилов неотрывно смотрит на меня, будто мы думаем об одном и том же. Уголки моих губ дрожат, но я так и не успеваю улыбнуться, потому что у Далера звонит мобильный и он\а аккуратно, убирает сначала Рамиля с себя на диван, а затем туда же и меня.

– Ян?

Он встает и меряет шагами комнату, разговаривая с братом. Малыш ползет на мои колени. Ставлю его на ножки, аккуратно придерживаю, и он тут же принимается щипать мое лицо, что я пищу от того, как он царапает кожу.

Ощущаю на себе взгляд и улыбаясь малышу поднимаю глаза и сталкиваюсь с мужским черным, колким, но таким волнующим.

Далер стоит, засунув одну руку в карман классических брюк, а темная рубашка красиво облегает стройное мужское тело. Верхние пуговицы небрежно расстегнуты, и на массивной шее виднеется несколько цепочек.

Рамиль пищит, как и я до этого хлопая меня по щекам, возвращаю ему свое внимание.

– Позже я сказал. Все давай.

Заканчивает звонок, стоит на месте.

Ненавязчиво оглядываю его.

– Далер? Что-то случилось?

Если честно, я, только сейчас посмотрев на него вспомнила о том, что было буквально недавно.

– У меня просьба к тебе, Даша, – его холодный тон меня немного приземлил.

– Какая?

– Гуляй на заднем дворе. И не часто.

– Да мы можем вообще не выходить. В гостиной обе двери открываются, фактически на улице себя ощущаешь.

– Нет. Я же сказал на заднем дворе. Ладно?

– Ладно. Что это… Точнее кто это был?

– Не знаю, но скоро буду знать, – стиснул челюсти и резко отвернулся, встав в профиль.

«И не скажешь, что этому мужчине сорок лет».

Стоп! А когда именно у него день рождения? Не спросишь ведь вот так в лоб? Тем более он говорил какой подарок от меня желает.

Вспомнив ту ситуацию, чувствую, как краснею, и не только. Ужас. Распутница-Даша.

– Мне нужно ехать на пару часов вечером, – будто сам с собой говорит. Слегка отрешенно даже.

– Эм… Ясно, – правда не понимаю зачем он мне это говорит.

– А я этого делать не хочу, – резко поворачивает голову и смотрит на меня.

Ну почему его взгляд, как молния? Посмотрел и сразу в тысячу вольт разряд.

– Далер, если ты из-за меня, то не переживай, больше никаких истерик, под кровать залезу, если что.

Улыбаюсь ему, но юмор мой кажется не оценили.

– Я рад, что ты веселишься, – бросает зло.

Ну что я могу поделать? У меня просто стресс так выходит.

– Только нихера смешного в этом нет, – снова начинает шагать по комнате, не замечая нас с малышом.

Рамиль болтает на своем, этот «самолет» изображает, а я сижу и наблюдаю за отцом и сыном.

– Не подходи к окнам и вообще не броди по дому. Я приеду как смогу быстро. Ладно? – вновь обращается ко мне.

– Ладно. Настолько все плохо?

– Пока что никак. Но, если вдруг сдвинется с места, я тебе обязательно скажу. Я уеду в восемь, – язвит он и взглянув на меня уходит.

– И что это было?

К семи спускаюсь ужинать, потому что Надежда Степановна к этому времени оставляет еду на плите и уезжает.

Рамиль днем плохо спал, и пришлось его разбудить тогда, на улице, поэтому пришлось уложить его сейчас.

В доме такая тишина, что я слышу, как дождь тонко стучит по стеклам дома.

Спускаюсь медленно, словно чего-то боясь, ожидая…

Скорее всего Далер еще дома и возможно в кабинете как обычно.

Набираю ароматную молочную кашу, мысленно благодаря домработницу.

Сажусь за стол и даже не успеваю поднести ложку ко рту, как Халилов пугает меня, внезапным появлением.

– Приятного аппетита. Для меня найдется порция?

– Не подкрадывайся больше так, я не хочу умереть молодой от инфаркта. Надежда Степановна приготовила вам мясо запеченное и пюре.

Не отвечает, просто опускается на стул и ждет, без стеснения разглядывая меня.

– Хоть бы постеснялся, – пробурчала, ставя тарелку.

– Я не пацан, чтобы стесняться. Не носи такие облегающие штаны.

– Ага, я виновата.

Усмехаясь, принимается за ужин.

Кое-как поборов неловкость начинаю кушать, то и дело поглядывая на Далера. Представляю такого в ряды обычных офисных сотрудников, к примеру, там бы велась вечная борьба за сердце мужчины.

Не представляю, как справлялась его мать. Быть женой и растить детей в такой жизненной гонке и вечном страхе.

Далер не сказал, как она умерла, но думаю это было ужасно. И правильно ли это, пытаться вести обычный образ жизни, если таковая отнюдь невозможна?

Не мне судить, но я стала свидетелем, и начинаю понимать, о чем шла речь, когда он говорил, что женщина совмещала в себе все качества.

Верность. Это и есть самое главное.

Она определяет степень уважения мужчины и любви.