Мама для его сына

Смысл мне колючки выпускать, если он живет в среде, где нельзя никому доверять?

Он задумчиво кивает.

– Вы тут закончили? – внезапно встает.

– Допиваем утреннюю порцию вкусняшек, – улыбаюсь, когда он гладит сына по голове и подходит ко мне, притягивая рукой к себе.

– Тогда заканчивайте и приходите ко мне в гостиную, – глажу его предплечья.

– Нужно будет обработать рану.

– Успеешь, – целует меня забирая кислород, а после правой руки быстро забирается под мои штаны и сжимает попу.

– Ну Далер, – поддаюсь его ласке.

– Это сильнее меня, – кусает нижнюю губу, зализывая языком.

Отлипаю от него, точнее отдираю его от себя и смеюсь.

– Иди уже. А то кухня превращается в место для выброса эндорфинов. Скоро избегать ее буду.

Располагаемся с Халиловым на диване, точнее я оказываюсь прижата к его груди спиной и перехвачена одной рукой, которая залезла под майку и гладит все доступные места. Малыш ползает и вытаскивает все отовсюду. Точнее я расставила игрушки на нижние полки, чтобы ему было интересней.

– Скоро все будет готово к вашему вылету, – нарушает он молчание заставляя мое сердце остановиться.

– Что?

– План не меняется, Даша.

– В каком смысле? Я не полечу никуда, – протестую шокированная этим заявлением.

– В том смысле, что маршрут построили для тебя, Рамиля и твоей матери. И ты полетишь.

– Я о том, что не хочу уезжать. Я не доверяю никому кроме тебя и ни с кем не поеду.

– Не истери. Так будет правильно. Как только все черти прознают про тебя и сына я буду в ловушке, а вы в опасности.

Градус паники поднимался, и я была готова сорваться.

– Я не истерю, Далер, никогда. Я хочу тебе объяснить, что если ты и доверяешь другим, то я нет, – пытаюсь выпутаться из его рук, чтобы говорить лицом к лицу, но он не дает. – Хорошо, тогда со мной поедет Гена.

– Нет, Гена нужен мне тут.

– Ладно, Мурад.

Знаю, что ступаю на опасную территорию.

– Об этом предателе и речи быть не может, – руки, обнимающие секунду назад, начинают сдавливать меня сильней.

– Ну конечно. Чуть что, сразу предатель. А понять его не пытался?

– Понять? – вдруг прикрикивает Далер. – Ты вообще знаешь, о чем мы говорим? –сразу отпускает меня, и я сажусь к нему лицом.

– Успела выяснить и понять. Эта девушка просто… просто дочь. Не знаю кто и насколько виновен в том, что случилось, но она…

– Мне похуй, – вдруг срывается Далер.

Замираю не от страха, а от боли, которую вижу в его глазах, и все равно он не имеет права так думать, он должен отпустить.

– Не разговаривай так со мной и не пугай ребенка, – встаю с дивана, но он хватает меня за руку. – Пусти. Мы поговорим потом, Далер. Ты сейчас не в состоянии мыслить правильно.

– Да нет тут никаких правильно. В моей жизни враг – остается врагом навсегда.

Поворачиваю голову и смотрю на него.

– Тогда представь, что я дочь ублюдка, который что-то там сделал. Хорошая девочка, которая знать не знала, чем занимаются ее родители. Вытащи пистолет и застрели меня за то, что у меня их фамилия.

Далер тут же отпускает мою руку и открыв рот молчит.

– Будешь стоять напротив нее, держа в руке оружие, и на немой вопрос: «За что?» сам ответить не сможешь.

Подхожу к маленькому шалуну и беру его на руки.

– Мы на улицу прогуляться. Если что зови.

Ухожу с чувством сожаления. Мне и правда жаль его маму и сестру Мурада, вот только второму куда тяжелей.

У него чувства, которые его душат и ранят… Тех, кто ушел не вернешь, гораздо проще зарыться в своей ненависти и сделать вид, что жизнь продолжается, хотя, по сути, ты будешь тонуть каждый день, но ни за что не попросишь руки помощи и в итоге… утонешь.

Далер

– Дал, надо поговорить, – зовет Хан меня, когда мы с Дашей и Рамилем играли в его детской.

Мы с ней не возвращались к тому разговору в гостиной, и прошло уже два дня. Вижу, что она пытается вывести меня, чтобы признал себя неправым, но я не готов.

Простить такое Мураду… не сейчас. Мы разберемся с ним потом, сейчас на очереди другие темы, которые стоят на первом месте, но ее чертовы слова…

Зачем Мурад помогает этой девчонке? Зачем?

Ответ мелькает в голове, но я от него отказываюсь. Не верю!

Уходим в кабинет, хотя я прекрасно знаю, о чем пойдет речь.

Рассаживаемся по местам и не теряя времени он сразу начинает разговор.

– Дал, завтра придется ехать в участок. Все мои связи отпахали свое. Времени уже нет. Тебя не арестуют. Твоей вины прямой в случившемся нет. Попроси дока выписать бумагу, что ты был не мобилен. Остальное на мне.

– Что будет с клубом?

– Сложно сказать. Скорее всего он сделает так, чтобы закрыли. Остальные точки вылизали от и до. Подкопаться не смогли, но «Рая» ты лишишься.

– Блядь.

– Это еще нормально. И кстати моральная компенсация тоже будет приличной. Лучше не торговаться.

– Охуенно, этот упырь коксовый мог и на улице ноги протянуть, а не в моем клубе. Мне не жалко денег, Хан, меня выебывает что я должен платить нарику, сука.

– Это все до чего я смог договориться. Благо не смогли повесить на тебя распространение.

– Хорошая новость. Спасибо дружище, – жму его руку и откидываюсь назад.

– Ты как? – он тоже не уходит.

– Охуеваю от новостей, – признаюсь ему.