Мама для его сына

– Ну может тебе что-то надо. Не знаю. Купить? В парикмахерскую, куда ты там обычно ходишь?

– Ну давай, я бы просто прогулялась. Мороженого поела. Так-то у меня все есть, покупают стоит только сказать.

«Еще бы, я приказал, чтобы так было».

– Ну тогда собирайся и поедем?

– Ладно, я быстро. Рамиля тоже переодену, – тянет руки к нему.

– Пошли, скажешь, что надо именно, я справлюсь сам.

– Хорошо, – улыбается мне, и мы уходим в дом.

На самом деле, я хочу, чтобы она побольше летнего себе накупила и там по приезду, ей не пришлось мотаться в поисках вещей.

Беру с собой две машины, так как не безопасно сейчас передвигаться самому, а с ней и сыном тем более и уезжаем.

Даша

Как же я была рада прогуляться по городу. Меня не смущала охрана. Меня вообще мало что смущало. Далер был хмурым, каким я и привыкла видеть его на виду у остальных.

Прошлись по магазинам, накупили кучу всего для Рамиля и меня. Я понимала намеки мужчины, когда он то и дело говорил о летних вещах. Скоро вылет.

Сердце окружило тоска и страх, который никуда не делся.

Вернулись домой уже после обеда. Уложила спать Рамиля и нашла Далера в кабинете.

– Ты снова работаешь? – подошла к нему и стала мягко разминать плечи, когда он откинулся назад, отъехав от стола в кресле.

– Много упустил.

– Не болит, – погладила левую сторону от шеи, до предплечья.

– Нет. Уже прошло почти.

Мужчина запрокинул голову назад и смотрел на меня. Опустилась и поцеловала, как в фильме человек-паук. Наши лица были перевернуты друг к другу.

«Как же я буду скучать по нему».

Оторвалась и мне пришлось задать этот вопрос.

– Сколько у нас времени?

– Если считать и этот, то пять.

– Пять… – повторила за ним и отчаянно закрыла глаза.

В них стояли слезы.

Я не хотела уезжать. Не хочу.

– Иди ко мне, – взял за руку и обвел по кругу, усаживая на колени верхом.

Обняла его за плечи так крепко, что не хотелось отпускать больше никогда. Прижалась и почувствовала себя такой слабой перед ним.

– Чего ты хочешь? – вдруг спросил, поглаживая мои распущенные волосы, а второй ягодицы.

– Чтобы все закончилось. Чтобы не пришлось уезжать.

– Ты должна понять, Даш. Это необходимость.

– Понимаю, – тихо ответила, целуя шею.

– А сейчас? Сейчас чего хочешь?

– Ничего. Просто посидеть немного с тобой, вот так в обнимку.

Он негромко засмеялся и сев еще удобней, притянул к себе.

Прошелся руками по спине, будто всю меня хотел обхватить. Он не возбуждал сейчас, он просто успокаивал… просто был рядом.

– Что это на цепочке у тебя? – давно хотела его спросить.

– Это отцовский типа медальон. Мама когда-то ему дарила.

На плоской, круглой медали был выгравирован волк с открытой пастью.

– Он подарил мне его, как символ. Быть лидером, вожаком, – усмехнулся.

– Символично.

– Мама считала так же.

– Покажи мне их. У тебя есть фото?

– Родителей?

– Ага. Хочу посмотреть, – улыбаюсь его удивлению.

– Есть.

Встала с него и пересела на диван тут же в кабинете.

Далер полез на верхнюю полку в шкафу и вынул небольшую коробку.

Открыл крышку и тут же застыл.

На самом верху лежала фотография обворожительной женщины. Темноволосая, смеющаяся. Такой кадр непременно украсил бы любой журнал.

Она запрокинула голову и смеялась, прижимая что-то к груди.

Я невольно улыбнулась, смотря на нее.

– Такая живая.

– Во всем она была такой.

Карточка за карточкой, и везде лишь она.

– А это отец.

На меня смотрел суровый мужчина, нахмуривший брови. Статный и очень красивый.

– Знаешь, ты так похож на них обоих. Я даже не могу понять на кого больше, – это поразительно.

– Все так говорили.

А вот на кого был похож Ян, я так и не поняла. Может на бабушку или дедушку?

Так мы и просидели на диване в обнимку иногда целуясь и разговаривали обо всем, словно не было для нас запретных тем и в эти минуты можно спрашивать обо всем на свете.

Дни стали проходить сплошным кадром. Я не успела понять, что уже среда, как солнце клонится к закату и наступает четверг. А потом и пятница…

Если в спальне мы с Далером отпускали себя и ситуацию, забывая обо всем, то вне ее стен я обрастала ужасом, переплетенным тоской.

Суббота. Вот уже и она. А значит завтра… Протестует нутро, не хочу. Но «надо», отвратительное слово.

– Далер, – предпринимаю еще одну попытку отговорить и найти выход. – Может все-таки есть вариант, где мне с Рамилем не придется уезжать?

Он устало выдыхает, обнимая меня.

Мы лежим на диванчике на улице наблюдая, как малыш ползает, плюхается в мини бассейне с кучей игрушек.

– Даш, если не сейчас, то потом вообще не будет такой возможности.

– Почему?

– Потому что, если произойдет то, чего я хочу избежать начнется война.

– Мы говорим об…

– Да. У Демида есть сын, и он будет мстить за отца. Плюс мой район огромная территория без наркотиков и той свободы, что есть на других. Представь, как им хочется получиться новые точки торговли. Мне придется выложиться, чтобы сохранить границы.

Если до этого разговора я еще не до конца понимала все происходящее, то сейчас… сейчас я хотела просто исчезнуть. С ним и Рамилем.

Получается он вообще может не вернуться.

Струна натягивалась, и я знала, что сейчас он скажет то, к чему я не готова.