Мама для наследника альфы (СИ)

— Я не согласна, — возражаю ему, — Мальчику нужна материнская любовь и ласка. С таким деспотичным отцом, как ты, он вырастет психически нестабильным.

— Слушай, женщина, я тебя не трогаю, только потому, что ты помогла сохранить жизнь моего сына. Но если будешь наглеть и кидаться подобными фразами, то долго не проживёшь.

— А ты не пугай меня! — вскакиваю на ноги. Он меня бесит! В нём столько самодовольства и высокомерия, что хочется спустить его с небес на землю, — Мы прекрасно жили вдвоём, пока не появились вы.

— Успокойтесь, — вскидывает Алекс руки в примиряющем жесте, — Арина, не хочу вставать на чью-то сторону, но сейчас Брендон прав. Вы спокойно жили до первого обращения, но теперь Ник — не просто маленький ребёнок, внутри него живёт волк, который будет требовать выхода. Его нужно воспитывать по-особенному, учить ладить и договариваться со своим волком, ему нужны лес, охота, свобода. Ты не сможешь ему дать всего этого в городе. Тем более, что он здесь один такой. Он будет чувствовать себя изгоем.

Понимаю, что в словах Алекса есть резон. Не буду же я своего ребёнка по ночам выводить во двор на поводке гулять. Дикость какая-то! Может переехать в отдельный дом, ближе к лесу? Всё равно, я работаю удалённо. Но Нику и правда требуется общение со сверстниками, я не могу его изолировать. А если он расскажет кому-нибудь? А если его признают из-за этого психически нестабильным? Или того хуже, заберут для каких-нибудь опытов? Или все вокруг будут его бояться? Нет, я не могу так рисковать судьбой сына. Но и соглашаться с Брендоном не хочу. Согласиться — значит потерпеть поражение, а я не позволю собой помыкать.

— Хорошо. Где вы живёте? Я могу привозить сына к вам на выходные или на каникулы, — вношу я своё предложение, на которое этот горе-папаша тут же закатывает свои красивые глаза.

— Ты — дура или прикидываешься? — рычит он на меня, — Да ты понимаешь, что…

— Спокойнее, Брендон, — перебивает его Алекс, похлопывая по плечу, — Арина не знает многого о нашем мире, что знаешь ты. Поэтому не надо делать преждевременных выводов о её умственных способностях.

Благодарно ему улыбаюсь, стараясь не показывать, что меня задели обидные слова Брендона. Я — не дура! Просто ищу разные варианты, в то время, как он, только и знает, что рычать или волком обращаться.

— Арин, — продолжает Алекс, — Молодые волки не контролируют обращения еще некоторое время. Поэтому Николас не может остаться в вашем мире, ходить в человеческий детский сад. Он может неожиданно превратиться в волчонка, напугать других детей и воспитателей. Неизвестно, к чему это приведёт. Чистильщики потом заколебутся разгребать последствия.

— Чистильщики? — недоумённо переспрашиваю я. — Кто это?

— Это особая раса, которая умеет стирать память людей и существ. Их призывают, когда люди случайно становятся свидетелями какого-то магического происшествия. Если тебе интересно, могу познакомить с парочкой. Отличные ребята, только слегка занудливые. Слишком любят правила и порядок. Правда, если их подпоить..

— Довольно, — яростно ударяет кулаком по столу Брендон, — Я могу и на тебя чистильщиков натравить, если не договоримся по хорошему. Я забираю сына.

— Но…

— Никаких "но". Он мой. Я искал его четыре года.

— Брендон, может быть Арину просто возьмём с собой? Уверен, что ей найдётся место в нашей стае, — предлагает Алекс.

— Нафига она мне нужна? — искренне удивляется этот наглец, — У меня самок целая стая, а эта даже не пахнет ничем.

— Кстати, как раз надо выяснить почему. Это интересно и необычно, — задумчиво говорит Алекс. Их диалог напоминает мне совместный допрос, метод, называемый в народе "хороший полицейский"/"плохой полицейский".

— А мне неинтересно. Мне нужен мой ребёнок, которого она упорно отказывается мне возвращать. И я готов его забрать любыми способами, — твердо отвечает Брендон.

Слушаю, как они обсуждают судьбу мою и моего ребёнка, будто меня здесь нет. Чувствую, как внутреннее раздражение нарастает, переходя в ярость.

— Послушайте, волки, — вкрадчиво, клокочущим от едва сдерживаемой злости голосом, говорю я, — Я не знаю, кем там вы себя вообразили. Думаете, что если вы — магические существа, то вам всё можно?

Перевожу дыхание.

— Ты, — показываю пальцем на Алекса, — За меня решаешь, что я должна бросить тут всю свою жизнь и поехать в какую-то вашу стаю, чтобы жить в лесу, без благ цивилизации. А ты, — Показываю пальцем уже на Брендона, — Не смей называть меня самкой. Я — женщина. И мне без разницы, что ты альфа, на которого текут все волчицы твоей стаи. Я — человек. Мне безразлично, что я тебе нафиг не нужна. Если не будет других вариантов, то я поеду со своим ребёнком, куда угодно, лишь бы ему было комфортно и хорошо. И твоё нежелание меня не остановит. Понятно?

Гляжу на братьев, пытаюсь понять, дошли ли до них мои слова.

— И кстати, — гордо завершаю свой монолог, — Не надо меня нюхать, я вам не подружка. У людей такое поведение считается неприличным. Нюхать меня будет только мой мужчина. А не какие-то там, мимо проходящие, "хорошие мальчики".