Мама для наследника альфы (СИ)

Я молча, не поворачиваясь к нему спиной, отступаю назад, в сторону посёлка. Нельзя бежать, нельзя делать резких движений, я могу его спровоцировать, тогда не факт, что он сможет остановиться.

— Арина…

— Марк, пожалуйста. Я вернусь домой, одна — твердо говорю, продолжая отступать. — Нам лучше больше не встречаться.

— Но, Арина, — голос мужчины взволнованный. — А как же истинная пара? Мы должны быть вместе! Я постараюсь дать тебе время, постараюсь дальше держать себя в руках, не срываться.

Качаю головой, по щекам катятся слёзы.

— Я — не твоя истинная пара, извини. Лучше будет, если ты сейчас уйдёшь.

Похоже, что в моей реплике что-то по-настоящему разозлило оборотня, его глаза вспыхнули яростью, я не успела отреагировать, он уже метнулся ко мне и больно сжал пальцами оба запястья, рыча мне в лицо:

— Не моя? А чья ты тогда пара? Брендона Вудворда? — мотаю головой, задыхаясь от страха.

— Нет-нет, Брендон тут не при чем, совершенно. Я… я влюблена в другого, он не оборотень. Прости, Марк, отпусти меня пожалуйста.

— Ты мне лжёшь! От тебя за километр несёт его запахом, — громкий, звериный рык, и я уже лечу, словно стрела, выпущенная из лука.

Ударяюсь спиной о ближайшее дерево, боль пронизывает всё тело, оно дрожит, не могу подняться на ноги, больно пошевелить даже пальцем на руке. С ужасом в глазах, наблюдаю, как оборотень приближается ко мне хищной поступью. Куда пропал тот симпатичный, лёгкий в общении и приятный мужчина, с которым я разговаривала всего полчаса назад? Откуда взялся этот зверь, который способен одним ударом переломать мне все кости или взять силой, совершенно не заботясь о моих чувствах?

— На тебе нет метки, я это исправлю, не повторю ошибки прошлого. Тогда альфа Вудворд не сможет приблизиться к моей паре, — вкрадчиво, сверкая глазами, говорит мне Марк. — Ты — моя истинная, запомни это хорошенько. Потому что, если и дальше будешь сопротивляться, тебе будет еще больнее, чем сейчас

А потом взваливает себе на плечо моё ослабевшее от боли тело и несёт куда-то, вглубь леса.

“Похоже, что я совершенно не умею разбираться в людях. А в лес ходить мне вовсе не стоит” — последние мысли, которые мелькают в моём угасающем сознании.

* * *

Тем временем:

— Кажется, встреча прошла довольно успешно, альфа, — Адриан похлопал Брендона по плечу. — По крайне мере мы выяснили, что стая Диких не причастна к нападению на тебя.

Брендон поморщился, он не любил встречаться с Кельвином, главой стаи Диких — неухоженным, обрюзгшим мужчиной с вечно зализанными седыми волосами, кривыми желтыми зубами и настороженным взглядом. Его стая, по праву, считалась одной из самых опасных в Олленде, благо, что она была весьма немногочисленна, насчитывала всего около ста членов. Но и они умудрялись причинять много хлопот: нападая на мирных путников и оборотней других стай, с целью разбоя и грабежа, принимая заказы на убийства, обворовывая дома мирных граждан. С ними давно было пора покончить, но Кельвин был хитёр, местоположение его стаи невозможно было отследить, они умели маскировать запахи и сбивать со следа любых оборотней.

На встречи Кельвин соглашался крайне неохотно, в основном, только с Брендоном, у них даже была некая договорённость о неприкосновенности стаи Вудворд, если они не заходят на территорию стаи Диких. Взамен же, Брендон снабжал Диких провизией. Это соглашение было неплохим выходом из ситуации, ведь стая Кельвина не желала самостоятельно заниматься столь неинтересным делом, как выращивание растений, овощей, фруктов и скота, поэтому раньше они просто совершали набеги на деревни, убивая мирных граждан, теперь же, исправно получая всё это, даже с запасом, дикие прекратили свои набеги.

Именно поэтому Брендон был весьма удивлён, когда, очнувшись, узнал от Адриана, что нападение было совершено стаей Кельвина. Он тут же потребовал организовать встречу с вожаком Диких, на которой удалось выяснить, что заказа на жизнь альфы Вудворд Кельвину не поступало, искать нападавших нужно где-то в другом месте.

— Выяснили, только от этого понятнее не стало, — поморщился Брендон.

Он бы с гораздо большим удовольствием провёл это утро по-другому: в постели, со своей истинной, которая, кажется, наконец сменила гнев на милость. Брендон, утром перенёсший спящую девушку к себе в спальню, чтобы не тревожить её сон пробуждением и сборами в садик сына, несколько минут рассматривал её такое красивое и умиротворённое лицо, наслаждаясь запахом и тем, как органично она вписалась в пространство его спальни. Обычно, он не допускал в свою комнату посторонних, Лесли удостоилась чести иногда ночевать в его кровати только через пару лет их связи, Рину же, хотелось запереть в этой спальне, привязать к широкой кровати и никуда не выпускать. Поцеловав спящую девушку, которая чему-то улыбалась во сне, Брендон тихо покинул спальню, решив, что сегодня же вечером расскажет ей тайны прошлого, которые до сих пор стояли между ними.