Мама для наследника альфы (СИ)

Киваю и прячусь за тёмно-коричневой створкой, прижимаясь лбом к ней. Надеюсь, что он не обиделся, что я не поддержала его недвусмысленный намёк, но я ещё не уверена, что готова, хочется, чтобы всё произошло как-то иначе, более традиционно, что ли. Ой, дура — корю себя, стукаясь лбом о тёмное дерево двери, — и чего я не согласилась? Всё из-за собственного упрямства и каких-то глупых правил об обязательных свиданиях, перед тем, как всё произойдёт. Но мы уже живём вместе, у нас общий сын, какие уж тут свидания? Что-то в прошлый раз, когда я позволила Брендону залезть в свои трусики, такие мысли меня не одолевали, а сейчас будто праведницей стала.

— Рина, у тебя всё хорошо? Ты там уже пятнадцать минут, а я не слышу звуков воды, — раздаётся голос, кажется, прямо возле моего уха.

Отшатываюсь от двери, понимая, что снова лишком углубилась в себя, следовало спокойно принять душ, а я вместо этого размышляю стоит ли заняться сексом с Брендоном или подождать еще какое-то время, пока оборотень окончательно не свихнётся.

— Всё в порядке, спасибо, — дрогнувшим голосом кричу в ответ и, наконец, осматриваю ванную, в которой оказалась.

Хм, весьма недурно: светлые стены под дерево, подвесные тумбы с раковиной, зеркало над ними, большая прямоугольная душевая кабина с прозрачными стенками, молочно-белая глубокая ванная, квадратный унитаз.

Сбрасываю одежду и забираюсь под горячую воду, хочется смыть с себя воспоминания о липких потных руках Марка, которые касались моей кожи, о его сухих жёстких губах, оставляющих поцелуи на моём теле. Противно и мерзко до сих пор, хоть я и загнала эти чувства поглубже, чтобы они не причиняли боли разочарования от собственной наивности или, быть может, глупости. Но сейчас, когда я осталась наедине с собой, уже в безопасности, мои мысли снова возвращаются в темноту деревянного дома, где чужие холодные пальцы гладили меня, стараясь добраться до всех потаённых мест. Мне кажется, что я до сих пор воняю им, от меня смердит ароматом его животной похоти, поэтому я специально не снимаю медальон, чтобы окружающие не почувствовали этого запаха, который, кажется, въелся в мою кожу, как ни старалась я её оттереть мылом с земляничным ароматом. Брендон точно отшатнётся, если его чуткое обоняние уловит нотки другого на мне, поэтому при нём не стоит снимать мой амулет, хоть мне и жутковато носить его на шее теперь, когда я знаю о возможной чужой душе, заключенной в металл, но не стоит испытывать судьбу, я не хочу потерять мужчину, которого до конца еще не обрела.

Стряхиваю с себя грустные мысли и заворачиваюсь в полотенце, глядя на себя в зеркало. Выгляжу, словно приведение: бледная кожа, синяки под глазами, уставшая. Следовало бы, действительно, хорошенько отдохнуть, на одних энергетических настоящих далеко не уедешь. Уже предвкушаю глубокий спокойной сон на широкой и мягкой кровати, вешаю полотенце на крючок и замираю, держа в руках поло. Футболку-то Брендон мне дал, а вот бельё… Закусываю губу, с досадой глядя на грязные вещи, грудой брошенные на полу — я не нашла до этого времени переодеться, и очень зря, сейчас бы не пришлось мучиться сомнениями. Натягиваю чистую футболку, доходящую мне почти до колен, критически оглядываю себя и решаю, что могу выспаться и без белья, потом просто спущусь к себе и переоденусь, а пока… Завернусь в одеяло, Брендон и не заметит, что на мне чего-то не хватает. Киваю сама себе и кидаю свои вещи в корзину для грязного белья, стоящую в углу. Открываю дверь и нерешительно останавливаюсь возле уже расправленной кровати, на которой мужчина сидит, погруженный в чтение каких-то бумаг.

— О, ты закончила, — поднимает оборотень взгляд, осматривая меня, и удовлетворённо кивает. — Располагайся, я тоже приму душ и вернусь.