Мама для наследника

– Почувствовали? – растирая плечи и шею, поинтересовалась я.

– Да. Опознать, принцесса это или нет, невозможно. Но вторая душа в этом теле определенно есть.

– Так вы нам поможете? Отправите меня домой и спасете принцессу?

– Спасать принцесс не по моей части. Я, как ты правильно заметила, женщин не люблю. И помогать никому не собираюсь.

– Вы издеваетесь? – Мой голос пополз вверх. Я что, зря терпела боль и самого чародея?

– Нет, я не издеваюсь и не шучу. А еще я ответил на все твои вопросы, так что теперь в моей палатке тебя точно ничего не держит.

– Лем, – я выдохнула, – если у вас есть личные счеты с принцессой, это не повод не помогать мне. Я уже не говорю, что бросать в беде нуждающегося бесчеловечно.

– Я нуждаюсь в отдыхе, Даяна, честное слово. Не будь бесчеловечной! – Я когда-нибудь его убью, например, сейчас, если он серьезно откажет и выдворит меня вон.

– Почему? Почему вы не хотите помочь, если имеете такую возможность? Даже Дэйс и тот был готов отправить меня домой!

– Так и осталась бы с Дэйсом, – усмехнулся мужчина, – зачем сбегала от такого замечательного и доброго чародея, всегда готового помочь?

– Хватит, – я сжала кулаки, – не время для шуток! Я пришла за помощью к вам, потому что мне больше не к кому обратиться. Это вопрос жизни и смерти, понимаете? Иначе ноги бы моей здесь не было!

– Вот как ты заговорила, – теперь уже откровенно засмеялся Лем. – Знаешь, в чем твоя настоящая проблема? Ты пришла не по адресу. Я могу тебе помочь, но пальцем не пошевелю без приказа моего повелителя. Хочешь помощи – иди к нему, пусть он отпустит тебя сам, и, как только мы вернемся на корабль, я проведу обратный ритуал. Надеюсь, все мои помощники выживут, иначе придется ждать до прибытия в Ниаду, а принцесса может столько не протянуть. Так что иди в соседнюю палатку, дитя мое, и не тревожь меня более.

– Лем, я вас умоляю, – я схватила за руку мужчину, – так правда будет лучше! Для всех лучше.

– А почему ты за всех решаешь? Кто вообще дал тебе такое право? Знаешь, когда ты залезла сегодня в ледяную воду, я глазам своим не поверил. Она бы такого не сделала, не стала рисковать и мочить ноги. Избалованная и капризная, знающая свою цену и уникальность. Да, не худшая из женщин, но и не лучшая. И, видя тебя, я уж было подумал, что не все женщины безнадежны. Хотя бы в других мирах есть те, кто может что-то большее, чем проедать плешь мужьям и просиживать задницы за шитьем. А ты, оказывается, еще хуже, раз хотела по-тихому свалить в свой родной мирок, бросив здесь сына и повелителя!

– Я не могу ему сказать…

Мысль, что придется прийти к Мариару и объясниться, убивала. Я знала, что это трусость и даже подлость. Дома я бы честно выплакала все положенное в подушку. Как, глядя в глаза, сказать, что я готова оставить сына и повелителя, чтобы вернуться домой? Особенно тогда, когда я совершенно не готова?

– Не можешь – оставайся здесь. Разговор окончен.

Лем выдернул руку и лег, укрывшись одеялом, показывая, что больше от него ничего не добиться. Я вылезла из палатки и побрела к себе. Хоть бы раз здесь у меня что-то прошло легко и просто!

Утром все казалось еще хуже: бесконечная тяжелая дорога, ноющие ноги, недосып, головная боль, – с таким набором можно идти в реку топиться. Но, к сожалению или к счастью, у меня такой возможности не имелось. Я надела жилет, положила в него Вовку и пошла. Горы тянулись огромной грядой, ни конца ни края им не видно.

Я молча шагала рядом с Панен, когда к нам подошел Мариар. С недавних пор этот мужчина вызывал у меня такую гремучую смесь нежности и горечи, что даже думать о нем слишком тяжело, а уж видеть и подавно. Но и прогонять оказалось выше моих сил.

– Идем, – повелитель взял меня за руку, – я тебе кое-что покажу.

Мы поднялись почти вплотную к склону горы, и я замерла, пораженная открывшимся зрелищем. Всю землю устилали самоцветы. Камушки, похожие на наши полудрагоценные бирюзу, малахит, аметист и другие, всех цветов радуги раскрашивали землю, будто брызги красок, просвета в которых не видно. Я присела и зачерпнула горсть – небольшие и довольно гладкие, они напоминали леденцы.

– Потрясающе, – заулыбалась я, – настоящее чудо природы!

– Здесь есть действующие вулканы, время от времени они выбрасывают пепел и породу, которая при падении с гор дробится на мелкие осколки. Именно пепел окрашивает песок в темный цвет, – сказал Мариар, довольный произведенным эффектом. – Когда весной льды на вершинах подтаивают, стекающая вода полирует камни, делая их гладкими.

Мы шли по разноцветному ковру; периодически Мариар наклонялся и подбирал самые красивые и интересные камушки, отдавая их мне. Так что за полчаса мой карман весомо оттянулся, на полноценное украшение набралось. Жаль, носить его не доведется.