Мама для Одуванчика

Матери. Карину она зовет исключительно «мать». Не мама, мамулечка или ма, а мать. Видно, уход бывшей жены на дочери сказался настолько сильно, а обида на родительницу так велика и глубока, что не достойна она быть “мамой”.

— Ты правда хочешь к ней? — такая мысль колет. Хоть я и не могу претендовать с такой занятостью на звание отец года, но, видит бог, я стараюсь всю свободную минутку отдавать Асе. Кино, кафе, парки, бассейны — моя фантазия заканчивается, кажется, мы были везде, где только можно, но я буду продолжать, пока Асе это нравится. Тогда как Карина, единственное, что делает, это звонит раз в месяц и шлет подарки на праздники.

— Какая разница, — дует щеки дочь. — Или вообще в детский дом отдайте! Все равно у вас обоих нет времени на меня. У вас постоянно работа, а я одна… — кусает губы, и я вижу как любимые глаза на мокром месте.

Паркуюсь у торгового центра и поворачиваюсь к дочери.

— Мы любим тебя. Я люблю. И даже мама, несмотря на то, что занята, но любит.

— Откуда ты знаешь! — складывает руки на груди вредина.

— Знаю.

Мы молчим. Ася старательно дует губы и смотрит в окно, а я понимаю, что нужно срочно что-то менять, пока не поздно. Иначе ее обида прорастет так глубоко, что ни одними словами и поступками будет не вытравить.

— Неделя, Ась. Ты разбила окно, подралась с одноклассницей, порвала учительнице кофту и испортила парту. И все это за неделю. Так нельзя.

— Я не виновата, — ответ стандартный, как всегда.

— А кто?

— Все. Они все. Мне не нравится класс! И Варвара Дмитриевна мне не нравится, она лягушка!

— Почему? — пожимаю плечами, слыша это уже не первый раз.

— Потому что…

Потому что — на этом заканчиваются все наши разговоры.

— Мы пойдем в детский мир? — напускные дутки дочери проходят, стоит ей только вспомнить, что добрый папа спускает ей с рук все проказы.

— Нет, — завожу мотор, хоть решение и дается нелегко.

— Почему?

— Потому что, Ася, — смотрю на пыхтящую от досады дочь, и сердце разрывается. Но если я и дальше продолжу спускать все на тормозах и прощать такие вещи, как препирания с учителями и порча школьного имущества, однажды уровень ее проделок может вырасти до Уголовного кодекса. — Потому что нельзя сбегать из школы, обзывать учителей, драться с одноклассниками и портить школьное имущество. И пока ты это не поймешь — увеселений не будет.

Если можно пыхтеть еще громче, то дочь это прекрасно демонстрирует.

Перебесится. Зато, может, хоть каким-то это станет для нее уроком.

Дома меня подчеркнуто игнорируют и запираются в своей комнате.

Когда через пару часов заглядываю в детскую, Ася спит. Развалилась звездочкой на кровати, как была, в одежде, и сладко посапывает. Зависаю на пороге, прислонившись плечом к косяку, и пытаюсь сложить в своей голове понимание того, как вообще дальше действовать.

Ей нужна в доме женщина, которая научила бы нежности и мягкости. Ей нужно внимание, которое она буквально требует, “крича” своими поступками и поведением. Ей нужна семья.

Я, к сожалению, не могу дать ей ни первое, ни второе, ни третье. Сойтись с той же Лилией? Не уверен, что из нее получится хорошая мачеха. Да и я не готов впустить в свою квартиру и в свою жизнь чужого человека.

Замкнутый круг.

Размышления прерывает мобильный.

Прикрываю дверь и иду на кухню, отвечая на вызов незнакомого номера.

— Слушаю.

— Здравствуйте, Владислав Романовский? — услышав голос собеседника, а верней, собеседницы, ненадолго сбиваюсь с шага и останавливаюсь посреди кухни. Знакомый голос. Очень. В груди простреливает странное, новое чувство, которое я тут же душу.

— Добрый день. Да, я, а вы…?

— Я Варвара Дмитриевна, классная руководительница Аси, — говорит приятным голосом та самая “лягушка”, которая по голосу совсем не похожа на эту скользкую зеленую мерзость. — Я звоню сказать, что на этих выходных по плану школы поход всем классом. С ночевой на природу, и было бы замечательно, чтобы хотя бы один родитель ребенка присутствовал, — ее голос немного дрожит, сразу понятно, что молодая и неопытная, но это заставляет разгореться любопытство еще ярче. — Может, могли бы вы или мама Аси…

— Мать Аси живет далеко. Мы в разводе, — зачем-то уточняю, сам себя плохо понимая.

— Оу… — на секунду виснет в трубке тишина, — тогда, может, вы могли бы присоединиться к походу? Асе не помешало бы найти общий язык с классом…

Поход. Как давно я не был в обычном туристическом походе, уже и не припомнить. Но в детстве мне нравилось такое, и думаю, Аське тоже не помешает провести денек-другой на природе.

— Когда и во сколько сбор?

Варвара Дмитриевна начинает расписывать мне план похода, а я ловлю себя на мысли, что готов ее слушать и слушать, задавая вопросы и наслаждаясь ответами, которые ее мягким голоском звучат, как песня. Чертовщина какая-то, но чувство, что я ее знаю, так и не отпускает, сжимая все внутри в стальные тиски.

Вот только откуда? Где я, черт возьми, мог слышать ее голос?

Глава 9. Варя

Неделя.