Мама для Одуванчика

Кафе, в которое меня “пригласил” Игорь Викторович, было всего в парах минут езды от школы. В принципе сюда можно было бы и пешком дойти. Но сегодняшняя жара совершенно не способствует пешим прогулкам.

В зале тихо, уютно, играет ненавязчивая мелодия и снуют мимо ребята в форме официантов. Посетителей почти нет, именно поэтому мы вольны выбирать абсолютно любой стоик. И когда такой выбор мне предоставляет сделать Игорь, я отхожу к самому дальнему у окна. Чтобы в случае чего, нашу ругань не услышало все кафе. Нет, я, конечно, скандалить не собираюсь, если тема действительно зайдет о наших отношениях с Романовским. Я сама виновата и знала, на какой шла риск. Но отстоять свою точку зрения на этот вопрос все же попробую. В крайнем случае, я ничего и не теряю.

Мы делаем заказ, и буквально через считаные минуты он оказывается перед нами на столе. Аппетитнейший на вид клубничный десерт сейчас не лезет в горло, а Игорь Владимирович так и молчит, только посматривая на меня исподлобья.

— Так вы хотели о чем-то поговорить, Игорь Владимирович… — напоминаю я сама, набираясь смелости, и делаю глоток травяного чая, которой тут просто изумительно пахнет.

— Да-да, Варечка. И давайте вне стен школы будем общаться на “ты”. Игорь, — говорит и кивает, — просто Игорь.

А вот это уже плохо и совершенно не похоже на начало разговора об увольнении. Может, мне стоит волноваться вдвое сильнее?

— Мне будет неудобно обращаться к вам по имени, простите, Игорь Владимирович, — говорю чистую правду, придерживаясь того мнения, что со своим начальством фамильярность не допустима даже вне стен школы. Такой подход стирает некоторые границы и рамки между людьми, а по моим понятиям, это ничем хорошим не закончится.

Но мужчину мой отказ коробит и задевает, потому что он морщится и дерганно расстегивает пуговиц на пиджаке.

— Видите ли, Варя, мне бы хотелось, чтобы мы с вами вышли за эти пресловутые рамки начальника и подчиненной, — говорит Игорь, а я, наверное, на добрый десяток секунд зависаю, переваривая в голове то, что только что услышала. И когда до моего перегревшегося на жаре мозга доходит, что имелось в виду в этой фразе, щеки вмиг опаляет румянец, а внутри поднимается теперь настоящая паника.

— П-п-простите, что? — чуть подаюсь назад и хочу убрать со стола ладонь, но мужчина не дает мне этого сделать, перехватывая мою руку и сжимая пальцы в своей ладони.

Такой обычно волнующий и невинный жест, показывающий интерес мужчины к женщине, должен быть приятным. Но здесь же это наоборот, отталкивает и заставляет напрячься всем телом, словно спринтер перед стартом.

— Я говорю, что вы мне интересны Варвара, — смотрит прямо, словно в душу заглядывает своим тяжелым взглядом. — Мы могли бы отлично провести время вместе, Варя, — поглаживает большим пальцем тыльную сторону моей ладони Игорь, заставляя нервно подскочить на месте.

Неприятно. Ужасно. Даже я бы сказала, противно оказаться в такой ситуации и выслушать такое “предложение”. Хотя, а предложение ли это вообще?

— А если… — аккуратно вытягиваю ладошку из-под его ладони, — что, если я скажу “нет”? — спрашиваю осторожно, как будто по минному полю иду. — Я предпочитаю не заводить отношений на работе и… Игорь Владимирович, мне правда сейчас не до романов, — говорю, едва ли не умоляя мне поверить. И ведь чувствовала. Да и Оля предупреждала, что наш директор положил на меня глаз, вот почему Ксюша и бесилась. Очевидно, она от него получила отворот-поворот. Да лучше бы он с ней закрутил шашни, я бы тогда не оказалась здесь и сейчас, в таком положении. Никогда не думала, что буду ощущать себя загнанной в угол мышью перед большой и дикой кошкой, которая уже выпускает свои “когти”.

— Эх, Варвара…

Игорь оценивающим, сальным и откровенно раздевающим взглядом пробегает по мне, задерживаясь в не таком уж и глубоком вырезе светлой блузки, и ухмыляется. А мне в этот момент становится еще и неловко за то, что я в принципе сижу в кафе с другим мужчиной и не сказала об этом Владу. А если он еще и узнает, на какие темы мы тут ведем беседы… в общем, чувствую себя предательницей и лгуньей.

— Варя, я бы все-таки советовал вам хорошо подумать, — говорит, руша последние надежды на то, что, возможно, я смогу задержаться в этой школе с этим классом, к которому уже так привыкла.

— Мне бы очень не хотелось искать нового классного руководителя ребятам, я предпочитаю работу в коллективе сплоченном… — продолжает Игорь, откидываясь на спинку стула и вальяжно устроив руки на подлокотниках, сверкнув своим дорогим Ролексом. — Видите ли, у нас в “учительской” пошло раздвоение, Варечка, — такое уменьшительно-ласкательное обращение ужасно режет слух и заставляет все естество бунтовать. — Некоторых очень не устраивает ваше пребывания в стенах нашей альма-матер. И таких… большинство, — говорит с улыбкой.

— Это все результат недопонимания, — пытаюсь оправдаться, хотя зачем, казалось бы? Все уже и так предрешено. Я никогда не ввяжусь в какие бы то ни было отношения ради… работы. Это мерзко, это противно. И у меня есть Влад, и я… кажется, люблю его.