Мама для Одуванчика

— А Варвару Дмитриевну я попрошу задержаться, — и застываю на месте, словно меня пригвоздили гвоздями. Уж очень мне не понравился тон, которым это было сказано.

Но выбора нет, и я сажусь обратно за стол, нервно теребя ручку сумки.

— Вы извините, но меня попросили задержать вас, — произносит директор, когда в кабинете остаемся только мы вдвоем, и по селектору просит Олю разрешить войти гостю.

Что происходит? Какой гость?

Но долго гадать не приходится, и когда “гость” открывает дверь в директорский кабинет, уверенно заходя, у меня замирает сердце и явно не торопится продолжать свою работу, пропуская удар. А затем и еще парочку. Что он здесь делает? Что, черт возьми?!

— Вы знакомы с этим молодым человеком? — интересуется у меня Игорь Владимирович, пока этот чертов гость усаживается напротив меня. И, не дожидаясь ответа, произносит:

— Вижу, что знакомы.

— Конечно, знакомы, — усмехается Денис и зло сверкает своими глазами. — Невеста моя.

— Даже та-а-ак, — тянет слова директор. — Так по какому поводу вы к нам пожаловали, — практически выплевывает, — жених?

— Да вот по какому, — складывает перед собой руки на столе Денис, держа в них какой-то журнал, который я замечаю только сейчас.

— Не смей, — рычу в его сторону, но тот на меня не обращает никакого внимания, полностью настроенный на своей гадкой, хитрой волне. — Денис!

Но меня только одаривают противной улыбкой, от сладости которой зубы сводит.

И даже слышать мне от него ничего не надо! Я и так прекрасно понимаю, зачем этот несостоявшийся “жених” здесь. Решил испортить мне жизнь, противный таракан. Раз уж его кинули, наверное, решил кинуть и меня… с любимой работой. Мне остается только надеяться на адекватность директора. Из каждого правила бывают исключения. Тем более, у нас с Владом действительно серьезные намерения.

— Не перебивайте, Варвара, — одергивает меня Игорь. — Так продолжайте, я вас внимательно слушаю, молодой человек.

— Я хотел вам рассказать, что ваш преподаватель ведет аморальный образ жизни, — продолжает лить яд этот зарвавшийся мажор.

— То есть? — непонимающе переводит взгляд то на меня, то снова на парня Игорь.

— Она встречается с родителем одной из своих учениц, — мерзко улыбается этот напыщенный индюк, постреливая в меня глазами.

— Это правда, Варвара Дмитриевна? — обращается ко мне Игорь Владимирович, опешив. — У вас роман с одним из родителей?!

— Да, — соглашаюсь, не видя смысла отрицать. — Но хочу вас заверить, Игорь Владимирович, что это не просто так, “поиграться”, все серьезно, — смотрю на побагровевшего от злости мужчину. — Мы собираемся пожениться в скором времени. Так что я все-таки надеюсь на ваше понимание! Мы с Владом любим друг друга, — выдаю как на духу, замечая, как заходили желваки на лице моего директора.

— Вот как? — откидывается на спинку кресла он. — Видите, там все серьезно, — пожимает плечами, но возвращает мне свой темный взгляд, обещающий вторую часть разборок.

— Я только одного не пойму, — деланно задумывается Денис. — У кого серьезно? — обращается ко мне. — У тебя?

— У нас.

— Только я вот не сказал бы так, — поворачивается к директору и продолжает. — По крайней мере, со стороны Владислава Романовского. Очевидно же, что Варя разваливает семью, Игорь…

— Владимирович, — бросает недовольно директор, а я, кажется, уже и не дышу и не моргаю от такой наглости и мерзости, что льется из уст парня.

— Да, точно. Так вот, ваша сотрудница, прикрываясь своей любовью к классу, пытается влезть в довольно-таки крепкий союз. Не понимаю, как тебе не стыдно Варвара? Захотелось выгодного жениха? — смотрит на меня Денис, а я с каждым словом бледнею все больше. Да что он вообще себе позволяет! Он же ничего… — И у меня есть этому веские доказательства, — продолжает парень и кидает на стол тот самый журнал, что я заприметила в его руках. — Вот, полюбуйтесь.

Быстрей меня в руки берет журнал Игорь Владимирович и пролистывает его, пробегая взглядом по страницам, с каждым разом хмурясь все больше и больше.

— Значит, серьезно все, да, Варвара Дмитриевна? Тогда как вы нам это объясните? — передает открытый на определенной странице журнал мне в трясущиеся руки, и я теперь отчетливо вижу яркий заголовок, кричащий:

Семья Романовских — долгожданное воссоединение.

В глазах начинает рябить, а пульс превышает все допустимые нормы, но я, добивая себя окончательно, пробегаю глазами по первым строчкам, где черным по белому написано: