Мама для подкидыша

Их няня присматривает за детьми, так что мы спокойно можем обсудить всё не отвлекаясь. Я рассказываю, как мы сходили на свадьбу с Мадиной и Ратмиром, и невольно пробалтываюсь о том, что дом, который мы присмотрели, находится неподалеку от района, в котором живет мой старший брат.

– Как это переезжаете?! – в полном шоке спрашивает мама.

– Нам удалось уговорить маму, так что… – пожимаю я плечами и умоляюще смотрю на свекровь, прося у той помощи.

– Да, Альбина, не дело детям жить отдельно. Они же только-только поженились, ну какой брак может быть на расстоянии? Будет жить в Москве, а лето проводить тут. К тому же ты можешь приезжать в любое время, у тебя же в Москве сын, внук. Чего ты так расстраиваешься? – тут же подключается свекровь.

– Я думал, ты не хочешь отсюда переезжать? – вступает в беседу Мурад, сканируя меня взглядом.

– Не хотела, но сейчас передумала, – пытаясь передать всю свою уверенность, говорю я. – Мне понравилось в Москве, мы присмотрели несколько домов, да и для ребенка будет хорошо учиться там, – привожу я доводы.

– И когда же вы переезжаете? – спрашивает расстроенная Алия.

– В конце недели, – вжимаю я голову в плечи, предвидя следующую порцию расстройства своей семьи.

– Так скоро? – сникает ожидаемо мама, и, не выдержав ее несчастного вида, я, встав, иду к ее стулу, чтобы обнять.

– Не расстраивайся, пожалуйста, – шепчу я ей, обнимая за плечи. – Я буду часто вас навещать, правда же? – смотрю я на мужа.

– Конечно! Тут лететь-то всего ничего, – кивает он.

Вот так постепенно мы успокаиваем каждого члена моей семьи, уговаривая не горевать, ведь мы переезжаем не в другую страну.

– Жду тебя завтра в гости, – говорит мама мне на прощание. – Хотя нет, я сама к вам приеду, вам же еще собраться надо. Хоть чем-то помогу.

– И я приеду! – говорит Аля.

– Спасибо вам, – улыбаюсь я и целую их по очереди, желая спокойной ночи.

Какая же все-таки у меня замечательная семья.

* * *

– О чем говорил с тобой Мурад? – спрашивает муж, выходя из душа в одних низко сидящих пижамных штанах. Шамиль энергично вытирает голову полотенцем, отчего мышцы красиво играют на его спине.

– О том, что, если ты увозишь меня силой, мне стоит только моргнуть, – подхожу я к нему сзади и обнимаю, прям как он меня перед тем, как подарить свой подарок.

Бабочка всё еще на мне, греет мне сердце. Так странно, что он выбрал именно ее. Она была в единственном экземпляре и стояла на витрине моего любимого ювелирного магазине уже больше года из-за своей высокой стоимости.

У меня, конечно, имелись деньги, но я не была готова распрощаться с большей частью того, что лежало в моих накоплениях. Вот и любовалась издалека на так понравившуюся мне вещицу.

– Надеюсь, ты не моргнула? – разворачивается он ко мне, откидывая полотенце.

– Как видишь, я всё еще тут, – усмехаюсь я, кладя руки на его обнаженную грудь.

Сегодня малыш снова спал со свекровью, так что я хотела сорвать еще один пластырь, доверившись Дударову и переступив последнюю грань, оставшуюся между нами. Я была готова и понимала это как никогда.

– Спасибо за подарок, я мечтала о ней, – прикладываю я пальцы к бабочке.

– Я рад, – накрывает он мою руку своей и очерчивает пальцами контур кулона. – Ее цвет напомнил мне тебя… – наклоняясь, шепчет он.

Я тут же встаю на цыпочки, встречая его на полпути и ловя его губы своими. Наш поцелуй, полный нежности, набирает обороты, превращаясь в голодный и нуждающийся.

Я полностью расслабляюсь под его руками и позволяю ему управлять мной. Просто цепляюсь за его плечи, пытаясь дышать, хотя это и нелегко под напором его рта.

За прошедшую неделю мне казалось, что я испробовала все виды поцелуев, но оказалось, что это далеко не так. То, как Шамиль целовал сейчас, было чем-то новым. Он словно выпустил столь сдерживаемую страсть, отпустив, как и я, весь свой контроль и поддавшись сжигающему его желанию.

Подхватив под бедра, муж несет меня на постель и, распластав на ней, начинает хаотично покрывать мою шею и плечи поцелуями, нежно лаская губами. Я же способна лишь стонать и извиваться под ним, наслаждаясь каждой его лаской.

Запускаю пальчики в его шевелюру и направляю голову туда, где мне особенно приятно, потеряв всякое смущение и стыд.

Да и есть ли ему место между нами? Когда душа полностью раскрыта, как можно стыдиться тела?

– Никогда не видел ничего прекраснее тебя…

– А я тебя… – отвечаю ему, позволяя стянуть с себя сорочку и смотреть на себя в свете ночника. На мне лишь его подарок, мерцающая бабочка, распластанная в ложбинке между груди.

Правду говорят, что красота в глазах смотрящего. А в глазах Шамиля я самое прекрасное, что он когда-либо видел.

Муж иступленно ласкает меня, спускаясь поцелуями вниз по моему телу. Шамиль не пропустил ни одного участка моей кожи, не обласкав ее губами. Я как могу пытаюсь сдержать стоны, закусив сжатую в кулак ладонь, но это мало помогает, ведь мой муж словно вознамерился сделать так, чтобы я стонала лишь громче.