Мама для профессорского крестника (СИ)

Марина. Маринка Снегова. Его бывшая одноклассница и первая любовь. Только ради нее он неделю назад согласился прийти на десятый, юбилейный вечер встреч выпускников, который почему-то решили организовать в апреле. Нагладил стрелки на брюках, начистил до блеска и без того сверкающие новизной ботинки, побрился второй раз за день и надел новые, не ношеные носки.

Надеялся, что в этот раз Снегова согласится с ним встречаться.

А она сказала, что снова вышла замуж. На этот раз – за американца. Не ему сказала – объявила во всеуслышание.

Как и остальные, Евдоким пожелал счастья молодой семье, выпил за Маринку и ее мужа и ушел из ресторана, в котором гуляли его бывшие одноклассники. Ему там больше делать было нечего.

Целую неделю Ким пытался вытащить из сердца болезненные, как заноза, воспоминания. А вчера сказал себе, что больше надеяться не на что, нужно жить дальше и, раз уж с Мариной у него так и не сложилось, то он хотя бы посмотрит, как живут и чем дышат его студенты. И отправился на студенческий квартирник.

Глава 2

Месяцем позже

Очередной семинар по крекингу нефтепродуктов закончился. Студенты потянулись на выход. Моника уходить не спешила. Дождавшись, когда кабинет опустеет, она подошла к преподавательскому столу и уселась на уголок.

– Евдоким Николаевич, нам надо поговорить, – заявила решительно. От волнения ее иностранный акцент заметно усилился.

Ким медленно закрыл журнал группы, поднял глаза на студентку.

– Слушаю тебя, Моника.

Скворцов догадывался, что ему предстоит услышать. Откуда берутся дети, он знал прекрасно: не мальчик ведь. И помнил, что никакой защиты в ту единственную ночь с Моникой они не использовали.

Оставалась, правда, надежда, что девчонка принимала что-то сама, или что день был неблагоприятный для зачатия. Но теперь, глядя в серьезное и немного бледное лицо студентки, он уже знал: не пронесло.

– Я беременна. – Моника не стала ходить вокруг да около и подтвердила его догадки.

– И что ты намерена делать? – Евдоким встал: смотреть на девчонку снизу вверх ему не нравилось.

Если Моника думает, что он позволит ей оставаться хозяйкой положения, то она глубоко заблуждается! Он – мужчина и готов взять на себя ответственность за любые последствия.

– Я буду рожать.

– Хорошо. Назначай дату свадьбы.

За прошедший месяц Евдоким успел сто раз подумать, перебрать все возможности и смириться с мыслью, что Моника может стать его женой. Убедил себя, что это не худший вариант: внучка русских эмигрантов из Канады была привлекательна внешне, горяча в постели и талантлива в науках. Не зря же попала в программу по обмену. Даже если она потребует, чтобы он вслед за женой и ребенком переехал в Канаду – для него, Кима, это проблемой не станет. Английским он владел отлично и был уверен, что без работы не останется.

– Евдоким. – Моника тряхнула головой и вздохнула. – У меня в Канаде есть жених. Он ждет меня.

– Тогда что ты предлагаешь? Зачем собралась рожать? Твой жених примет тебя с ребенком? – Ким перестал что-либо понимать.

– Ребенка я оставлю тебе или напишу отказ, и его отдадут на усыновление.

– Моего ребенка – на усыновление?! – Евдоким Николаевич схватил студентку за плечи, тряхнул несильно – все же она беременна, не навредить бы! – Что у тебя в голове, Моника?!

– У меня отрицательный резус. Мне нельзя делать аборт. – На темных ресницах девушки задрожали слезинки. – Я не хочу оставаться в России, а родители и жених не примут меня, если я приеду не одна!

– Понятно. Значит, решила сделать меня отцом-одиночкой.

– Прости! Ты был такой неприступный. Мы с девчонками поспорили…

– О чем?

– О твоей ориентации. – Эти слова Моника произнесла по-английски, но Ким их прекрасно понял. – Я думала, тебе нравятся мальчики, поэтому ты ни на кого не обращаешь внимания. Решила проверить… – договорила девица уже на русском.

– Проверила?! – Ким почувствовал, что звереет.

Резко отпустил плечи Моники, отошел подальше, к окну. Уж очень хотелось хорошенько отшлепать эту двадцатилетнюю идиотку, задать ей знатную трепку! Но международный скандал мог привести Кима в тюрьму, его научного руководителя – к досрочному выходу на пенсию. В общем, приходилось держать себя в руках!

Но подумать только – из-за глупого спора Моника теперь сломает жизнь себе, ему и их нерожденному малышу!

Моника всхлипнула, а потом закричала на него, местами переходя на родной английский:

– Ты думаешь, мне это решение легко далось?! У меня просто нет другого выхода!

– Не лги, милая! Вот только не лги ни мне, ни себе! – возмутился Евдоким. – Допустим, избавиться от ребенка ты не можешь. Но уж выйти за меня замуж…

– Нет! Ты не понимаешь… если я отвергну жениха – пострадает бизнес отца. Я не могу подвести родителей!

– А так пострадает твой ребенок. Ты подведешь его. – Ким понимал, что его слова звучат безжалостно, но молчать не мог. – Да, отец у него будет. А мать?

– Все, замолчи! – Моника спрыгнула со стола, помчалась к дверям. – Я никому не скажу, кто отец ребенка. Ты сможешь скрыть, что усыновил собственного бейби.