Мама для сирот

Я обняла обеих девочек и погладила их по тонким спинам. В груди поднималось беспокойство, которое я не испытывала уже очень давно. С тех пор, как Маша с Максимом были малютками. Но они выросли и смогли встать на ноги. И переживать о них больше было не надо. И вот сейчас я снова испытывала то неприятное чувство беспомощности...

— Будьте сильными. Не бойтесь ничего. Даже если случится что-то страшное, вы справитесь, — уверенно произнесла я.

Дрожь у Еву пропала. Она не выглядела полностью успокоившейся, но теперь на ее лице помимо страха можно было увидеть решительность.

— Хорошо, мама, — прошептала она.

— ... за детками смотреть не моя работа, — проворчал леший, привлекая мое внимание.

Домовой уже вовсю спорил с Евсеей. Кажется, они не могли договориться. Если сейчас леший откажет, то все пойдет прахом. Я поспешно встала на ноги, подхватила корзину и достала оттуда кусочек сладкого пирога, завернутого в тонкую ткань. Как только я развязала узелок, леший втянул воздух и посмотрел в мою сторону.

— Я вознагражу тебя, Евсей. Если ты присмотришь за детьми, — спокойно сказала я, протягивая сладкий пирог с медом.

— Ой, ладно. Если Кузьма просит, а ты, Надежда даже еду даешь, я согласен, — сказал леший, не отрывая своих черных глаз от пирога в моих руках.

— Если вернешь детей в здравии, то я дам тебе еще один кусок пирога, — хмуро заявила я.

Меня волновали безопасность и здоровье детей в первую очередь. И вот так просто доверить их лешему — определенно неоднозначному существу — мне было страшно. Но как-то проконтролировать все я не могла. Только поставить условие. Была бы у меня медовуха, сказала бы, что отдам ее. Но, к сожалению, дома остался только кусок пирога.

— Да что им сделается-то? — как-то обижено протянул леший. — Давай сюда пирог!

Он протянул к платку свои сухие, похожие на веточки руки, но я отвела пирог в сторону и внимательно посмотрела ему в глаза.

— Обещай. Иначе сделки не будет.

— Обещаю, обещаю! — леший нетерпеливо переступал с ноги на ногу.

Я еще несколько секунд смотрела на старика, а затем протянула ему угощение. Он быстро схватил пирог и буквально съел его в один укус.

— Мммм, — протянул Евсей. — За мной, дети. Нечего тут стоять. У меня еще полно дел.

Леший развернулся и пошел вглубь леса. Ребята двинулись за ними. Я успела вручить Еве корзину с едой и погладить по голове Соню. Они оборачивались, смотрели на нас, а у меня сердце разрывалось от беспокойства. А что, если с ними что-то случится? Что, если съедят ядовитые ягоды? Что, если споткнутся, упадут и сломают себе ногу?

— Не переживай, — прошептал Кузьма, садясь мне на плечо. — Ты взяла обещание с Евсея.

— И что? — нахмурилась я.

Деревья за спинами детей начали смыкаться, закрывая от меня их дальнейший путь.

— Мы не можем нарушить обещание, — произнёс домовой. — Мы не люди. Каждое наше слово слышит волшба. Если Евсей обещал сохранить им жизнь и здоровье, то так оно и будет. Поэтому мы и не даем обещаний людям. Вот так дашь обещание, а... людской век не долог. Умрет он, а обещание будет давить на тебя всю оставшуюся жизнь.

— А почему он дал обещание? — спросила я, перебежками направляясь обратно в дом.

— Вот в этом и вопрос, — пожал плечами Кузьма, спрыгивая на деревянное крыльцо. — Либо это ты ему понравилась, либо твое дитя как-то влияет на наш разум. И лучше бы было не второе.

Я нахмурилась, но вопросы решила задать позже. Сейчас мне требовалось найти оружие для своей защиты. Для этого я взяла кухонный нож, сняла с него деревянную ручку, которая и так давно расшаталась. Домовой принес мне ровную, прямую палку, оставшуюся от тех бревен, что принесла ведьма. Кузьма помог мне сделать большую щель в дереве, куда я просунула ручку ножа. После чего все еще закрепила веревкой. Самодельное копье было готово.

Было ли мне страшно? Очень. Я боялась, что разбойники могут как-то навредить моему ребенку. Но и покинуть дом не могла. Благодаря малышу дом насыщался волшбой. Домовой и банница становились сильнее. И поэтому я должна была присутствовать в доме, когда начнется нападение.

Выдохнув, я присела на лестнице и посмотрела в конец коридора, где находилась массивная входная дверь. Всего месяц назад она была перекошенной, иссохшей и дряхлой. Но сейчас дверь стояла, как влитая. На ней не было ни царапин, ни признаков запустения.

«Прости, домик», — мысленно обратилась я к невидимому собеседнику. — «Сегодня твои стены могут немного пострадать. Но мы постараемся тебя защитить».

— Кузьма, — тихо прошептала я, словно боясь, что нас могли услышать.

— Что? — почему-то таким же шепотом ответил он мне.

Домовой сидел рядом, на той же ступеньке. Он не выглядел взволнованным, в отличие от меня. Но его спокойствие никак не помогало успокоиться мне, поэтому я решила задавать вопросы, которые меня давно интересовали. Тем более время у нас пока было.

— Что такое сердце дома и почему его выкрали? И почему все говорят, что из-за этого ты чуть не умер?