Мама для сирот

Рассказывать кому-то рецепт рассыпчатого теста я не собиралась. До слоенного все еще руки не дошли. Но думаю, детям тоже должно понравиться.

— Я могу заплатить, — резко сказал девушка, слегка нахмурившись. — Я требую, чтобы вы сказали рецепт!

Я нахмурилась и одарила гостью пронзительным взглядом. Та сразу потупилась, но упрямо поджала губы. Сразу было видно, что она избалованный ребенок, который никогда не слышал слова «нет».

— Итак, — я присела напротив незнакомки. — Зачем вы пришли?

— Да. Точно. Я хотела сделать заказ на вязаное платье. Вы сможете сделать такое?

— Смогу. Но оно будет несколько тяжелее обычных платьев, — я кивнула, сделав небольшой глоток травяного настоя.

— Это не важно. Я готова заплатить двадцать золотых за него. Но платье должно быть готово через неделю.

Я задумалась. Через неделю? Это вполне реально. Но придется работать ночами. Ничего страшного. Двадцать золотых — это же просто куча денег!

— Я согласна. Только для начала я бы хотела узнать ваше имя и снять с вас мерки.

— Меня зовут Святослава Родионова, — девушка задрала нос. — И что такое мерки?

Я вздохнула. Впереди меня ждал целый час объяснений. Но я была рада тому, что теперь уж я точно смогу купить овец и даже корову. Работы впереди ждало много. Но работа меня никогда не пугала.

***

Святослава уехала от нас только через три часа. Она была смущена от снятия мерок, в восторге от сладкого печенья и вкусного рагу, которое захотела попробовать. Изначально я не собиралась ее кормить. Уж больно нагло вела себя эта особо. Но после пары часов общения, я вдруг поняла, что за маской высокомерной родовитой девушки, скрывается одинокая девочка.

— Я обязательно приеду еще, — говорила мне Святослава, смотря на меня сияющим взглядом, пока ее стражник выгружал мешки с пряжей. — И к платью закажу еще платки и игрушку.

Я улыбалась, кивала, говорила добрые слова на прощания и размышляла о том, что проблемы отцов и детей всегда будут вечными. Скорее всего, эта девочка была из богатой семьи, где мальчиков ценили выше. А ей не уделяли никакого внимания, оставив на нянек. Так и выросла одинокая, несчастная девочка, прячущая себя за маской высокомерной родовитой барышни.

Проводив карету взглядом, я вернулась в дом, где меня тут же окружили дети. Даже Варя уже проснулась и висла на ноге Сашки.

— Это же та тетя, да? — сказал Ева, смотря на меня сияющими глазками. — Та тетя, что дала нам тринадцать золотых монет!

— Да, это она, — я улыбнулась и потрепала девочку по голове. — Она обещала дать еще больше, если я свяжу ей платье.

— Я тоже хочу учиться вязать платье! — Ева требовательно схватила меня за руку.

— Я тоже! Я тоже! — подхватила Соня, подняв руки вверх.

— Хорошо. Только давайте сначала приберемся на кухне, затопим баню и начнем вязать каждый свое платье. Как вам идея?

— Хорошо, — Ева кивнула.

— А мы тогда быстро сбегаем на речку, — сказал Сашка, отцепляя от ног Варю и поднимая ее на руки. — Завтра же рыбный день.

Я согласно кивнула. Будем стряпать завтра рыбные пироги. Мальчики тоже всегда помогали нам в этом деле. Им, кажется, нравился процесс готовки. Во всяком случае, они всегда ждали этого дня с нетерпением.

***

Тусклый свет свечи мерцал в темном помещении. Я периодически зевала, но не прекращала вязать. Нужно было сделать красивое платье, чтобы в следующий раз за него заплатили еще больше. Руки уже устали, но я не собиралась прекращать еще около часа. Затем, наверное, надо будет ложиться спать. В деревне всегда был ранний подъем. Особенно, когда есть свое хозяйство. У нас оно тоже было, пусть и не очень большое. Поэтому мне следовало выспаться, чтобы с спросонья не допустить ошибок.

Пряжа, к слову, которую мне пережала Святослава, была очень хорошей. Разных цветов. Желтого всех больше. Был розовый и зеленый. Из них я собиралась выплести украшения на юбке. Думаю, будет смотреться очень ярко и красиво. Хотя, в моем мире, такое назвали бы чрезмерностью. А что можно было поделать? Мой мир потерял цвета. Люди начали одеваться в черные и белые одежды. Машины стали серыми. Даже детская одежда потеряла разнообразие цветов. И это было грустно.

В коридоре послушалось шуршанье. Я подняла взгляд и прищурилась, чтобы разглядеть, кто там ходит. В комнату заглянул Егор. Его я узнала по всклокоченным русым волосам. На мальчике была надета пижама, сшитая мной вручную — светло голубые штанишки и широкая рубашка.

— Что случилось? — спросила я, когда он понял, что я его заметила.

— Решил спуститься попить воды, — произнес мальчик, входя в комнату. — А ты не собираешься спать?

— Уже скоро. Иди скорее пить воды и спать.

Я опустила взгляд на вязание и продолжила работу. Егор еще стоял некоторое время на месте, а затем вдохнул, словно на что-то решаясь, и тихо произнес:

— А можно я тоже буду звать тебя мамой?

Я замерла и подняла взгляд на ребенка. Егор смотрел в пол и переминался с ноги на ногу. Никогда не думала, что он думал об этом. Хотя, все девочки называли меня мамой. Было бы странно, если бы мальчики не задумались об этом.