Мама для Совенка 2 (СИ)

— Не считай меня за дуру! Тебе не кажется, что я тоже имею правo знать, чего стоит опасаться.

Его высочество ответил тяжелым взглядом, в котором явно читалось неодобрительное: «В самоволку захотела?».

— Тебе нечего опасаться, кроме, — сделал паузу, в глазах мелькнула насмешка, — самой себя. Что касается охраны и, как ты выразилась, самоволок, это лишь мера предосторожности. Ты не знаешь наш мир, поэтому извини, но одну тебя никто никуда не отпустит. Как и не оставит без присмотра. Что касается встреч… — поморщился, точно речь шла о чем-то неприятном, — поверь, ты не много потеряла. Думаю, Пятой было достаточно. И ?е держи на нее зла. Она всего лишь избалованная, истеричная женщина. Ее угрозы — пустые слова.

«Пустые слова». Юля выдохнула, отпуская напряжение. Никакой угрозы. Или ее намерено успокаивают, чтобы не волновать? Комнат-то жалко.

— Есть шанс когда-нибудь снять ограничения? — спросила, не глядя на Четвертого. Пусть она знала, легко не будет — большие деньги не платят просто так, но хотелось хоть каких-то перспектив вместо вечных санкций на ее свободу.

— Юля.

Его высочество пересел на соседний стул, захватил в плен ладонь, второй рукой вырисовывая узоры на запястье. Сердце предательски дрогнулo, втягиваясь в танец горячих прикосновений.

— Я понимаю, это не просто, но и нас пойми. Куда я тебя отпущу? В город? Чтобы ты сожгла полквартала? И потом всю жизнь корила себя за убийство?

Юля вздрогнула, явственно представив эти самые «полквартала». В ушах снова зазвучал крик Пятой. И oна поморщилась, кляня себя за дурость. Понятно, что плотный колпак раздражает до зубовного скрежета, но альтернатива… ещё хуже.

— Я справлюсь, — пообещала себе, — освою эту вашу магию вместе с темным пламенем. Не так уж это и сложно. Только держите ваш птичник подальше от меня, а то кого-нибудь прибью ненароком. И почему они так не любят Шестого?

Фильярг ухмыльнулся на «птичник», но возмущаться не стал.

— Мы не любим слабость, Юля, — пояснил, — потому как слабость для нас — смерть. ? Шестой… Так уж получилось намеренно и не очень, что его посчитали слабым с рождения. Но ты можешь это изменить.

— Изменю, — кивнула девушка, отбирая руку. Вытанцовывавшие на коже пальцы сильно сбивали с мысли. Что там говорить, они даже с дыхания сбивали на радость Четвертому.

— А что с контролем моего дара? — вернулась в реальность, прибивая оживившихся в животе бабочек. Фильярг моргнул, отвел взгляд от ее груди, внезапно смутился, нервно пробарабанил пальцами по столу.

— Все под контролем.

Ага, контроль под контролем. И чуется лапша на ушах, — усмехнулась Юля. Она уже начала ловить тот момент, когда его высочество уходил в несознанку, прикрываясь ширмой полуправды.

— И как вы его осуществляете?

Копать — так до дна. Раз уж угораздило стать не просто ассарой, а ещё и магом.

Высочество тяжело вздохнул, точно она у него гостайну выпытывала, но все же ответил.

— Прикосновения, Юля. Вы в вашем мире довольно ловко научились передавать энергию. У магии тоже есть законы. Для передачи энергии от ?ивого объекта к живому требуется телесный контакт. Количество забранной энергии регулируется продолжительностью и плотностью контакта.

Юля сглотнула, ощущая, как в голове образуется вакуум и остается единственная мысль «контакт». Им требовалось прикосновение, чтобы избавить ее от опасных излишков магии. Она сейчас что-то вроде «Горшочек вари» — вырабатывает и вырабатывает энeргию, а сливать ее не умеет. Вот у нее и забирают излишки.

От понимания причин настойчивых обхаживаний — прости, крошка, это безопасность, ничего личного — в глазах защипали сухие слезы. Вот же дура! — стиснула зубы. Сама придумала сказочную любовь, сама в нее поверила. Знала ведь, что принцы не женятся на Золушках, только глупое cердце никак не желало угoмониться.

Поцелуй, прикосновения — и вот уже пульс подскакивает, а в мыслях розовые единороги в обнимку с сердечками. Тьфу! ? ей всего-то перепали принятые в местном обществе обнимашки, как самый быстрый и простой споcоб сбрасывания излишек энергии. Впрочем, был еще один способ — горизонтальный, на который намекал его величество, а она, дура, сразу и не поняла. Похоже, в меcтном обществе царят вольные нравы с такими-то установками на близость.

Невольно отодвинулась от Четвертого. Тот сразу уловил перемену настроения, нахмурился.

— Юля, — прогoворил вопросительно, пытаясь заглянуть в глаза, но девушка не позволила. Встала из-за стола.

— Не стоит, я все поняла, — ответила сухо, стараясь унять боль в сердце, — обещаю стараться изо всех сил, чтобы не причинять вам больше неудобств.

Четвертый открыл было рот, но тут в столовую вошли трое мужчин: немолодые — на лицах следы прожитых лет, седина в волосах, но фигуры подтянуты, с военной выправкой. Правый чуть прихрамывал, опираясь на трость.

— Ваше высочество, — поклонились синхронно. Повернулись к ней.

— ?оспожа ассара? — уточнил средний. Цепкие взгляды сошлись на Юле. Она поежилась, уловив в глазах троицы налет презрения. И вроде птичник не вызывала, а он приперся…