Мама для Совенка. Часть 2

Никто не узнает? Юля удивленно вскинула брови, обозрела столовую, взглядом указав на углы.

– Вы правильно меня поняли, – Седьмая состроила озорную гримасу, – в моей власти отослать безмолвных. Это право той, кто является женой и матерью.

Э-э-э… то есть…

– Вас можно поздравить? – осторожно спросила Юля. А Седьмая умеет удивлять… Не побоялась встретиться после того, как она Пятую в кому отправила, еще и охрану отослала.

– Не могла удержаться, чтобы не поделиться с вами этой новостью, – зарделась королева, – и прошу сохранить мой секрет до официального объявления.

– Конечно, – закивала Юля, – я – могила.

Седьмая ошарашенно моргнула. Юля обозвала себя идиоткой.

– В том смысле, что можете не сомневаться, секрет сохраню.

Ее величество заторможенно кивнула, связывая молчаливость и могилу в логическую связку.

На встречу с его величеством Юля шла в растрепанных чувствах. Совесть ныла и требовала срочно нестись к Пятой, не забыв про апельсины, а еще про то, как та оскорбляла Совенка – тварь. Память намекала, что кое-кто не подготовился и текст клятвы не раздобыл. Еще и Четвертый не желал убираться из головы, раз за разом возвращаясь туда, причем неизменно в полуобнаженном виде, вызывая внутри горячую волну и… раздражение. Прицепился – не выгнать. И что с ним делать? Понятно, что от покровительства ей не отвертеться, но как быть дальше? Поклянчить: «Дядечка, давайте без интима?» И самой себе не поверить. Им наедине остаться достаточно, чтобы вспыхнуло то, что тлело.

Впору погадать на цветочках: сдаться, отдаться или послать. Только Четвертый не из тех, кого можно безнаказанно отфутболить. А объяснять, что прыгать в постель просто так она не может… Ее тут же примутся уговаривать, а уж чем закончатся уговоры – и ежу понятно.

С другой стороны, она знает, что магия в этом мире не менее важна, чем еда и питье. А сколько в родной истории было острых периодов, когда женщины вынуждены были продавать себя за еду? Полно. Или за жизнь. Кто-то, правда, выбирал смерть, но были и те, кто предпочитал жить. Вот и здесь затянувшийся период выживания, когда женщины делят постель ради всеобщего спокойствия. Вправе ли она их осуждать? Нет. Тем более что оказалась с ними в одной лодке.

«Да-а-а, Юлечка, кому-то здорово задурили мозг», – горько усмехнулась она. Кайлес, сволочь, прекрасно понимал, с чем ей придется столкнуться, но не стал предупреждать. Догадывался, что она откажется.

– Госпожа ассара, подождите в приемной, вас позовут.

Ох, так заспорила с собой, что не заметила, как они пришли. Секретарь – молодой человек, от которого за километр несло аккуратностью и скрупулезностью, смерил ее недовольным взглядом, явно найдя какой-то непростительный огрех во внешнем виде, и вернулся к бумагам. Похоже, с ее присутствием примирились как с неизбежным злом.

– Простите, – Юля решила понаглеть. В другое время она осталась бы молча гармонировать с мебелью, но сейчас как раз время и поджимало, – вы не могли бы мне помочь? Я должна буду принести магическую клятву его величеству, можно у вас попросить текст? Хочу заранее почитать.

Секретарь поднял на нее офигевший взгляд.

– Зачем? – спросил он глухо.

Юля пожала плечами:

– Не хочу сбиться, когда буду повторять.

Мужчина прищурился, явно подозревая подвох, но взгляд Юли был кристально чистым, а скрещенные пальцы спрятаны за спиной.

Он вздохнул. Встал. Достал с полки шкатулку. Открыл, покопался в свитках. Взял один, потом спохватился, провел над пожелтевшей от времени бумагой ладонью – полыхнуло белым, – протянул девушке. Та нерешительно замерла, мужчина мученически закатил глаза, подошел сам, буквально впихнув свиток в руки Юли.

– Текст клятвы изменению не подлежит, – ядовито прокомментировал секретарь и вернулся к работе.

Юля спорить не стала. Торопливо, пока не позвали, принялась разбирать текст. Что же, договор между дающим клятву и ее принимающим был составлен в единоличную пользу принимающего. Дающий был обязан соблюсти не менее двадцати «не» кроме стандартного «не убий». Ничего такого криминального, но кто знает изощренность местных? Зато и наказание было «гуманным» – паралич до помещения под суд, ну и принимающий мог снять откат, если считал нужным это сделать.

Юля вернула свиток на стол, отошла к окну. Клятву с нее возьмут… Тут ни одно желание не поможет. Да и камни, начнет дурить, могут не дать.

В кабинет к его величеству она входила как на плаху – высоко задрав подбородок и чеканя шаг. Юля остановилась напротив стола, замерла. Его величество удивленно вскинул брови, изучил ее воинственный вид и первым пожелал прохладного утра. Юля, спохватившись, отвесила поклон.

– Боитесь? – догадался король. – Для вашего мира это, наверное, кажется пугающим?

Еще каким. Шею явственно обхватил невидимый рабский ошейник с пропущенным по нему током. Совершенно иррациональное чувство, но избавиться от него Юля не могла. Так и казалось – шагнет не туда, скажет не то, и бац – ударит разрядом.