"Мама для Совенка. Путь огня" часть 3

Девушка отобрала руку. Покрутила ее, рассматривая. Н-да… еще одна татушка. Симпатичная такая… Золотой ободок браслета был широким и четким, а вот рядом виднелся еще один – слабее и уже. Она как-то пугающе быстро обрастает иномирными технологиями.

- Само принятие состоялось, - рассудительно заметила Первая, - поздравляю, ассара, с успешным ритуалом, но их действительно не должно быть два. Никогда о таком не слышала.

- Вечно у вас, госпожа ассара, все не по-асмасски, - проворчала Третья.

Потому что по-русски, - со злым весельем подумала Юля.

То есть браслет – результат успешного ритуала, а два браслета…

- Может, рисунок смазался? – пожала плечами. – Чернила там потекли или я рукой дернула, а он отпечатался еще и здесь.

И все дружно сделали вид, что поверили.

- Обсудим позже, Юля устала, - вспомнила о своих обязанностях свекрови Четвертая. Подхватила под руку. С другой стороны мягко обняла Седьмая, шепотом спросила:

- Точно все хорошо? Идти сможешь?

- Да.

Выражение «не потерять лицо» становилось неотъемлемой частью Юлиной жизни, но она была не готова делиться тем что произошло, с новыми родственниками.

И вообще… Слишком много свекровей зло. И надо бы их как-то различать… Четвертая однозначно получает место главной свекрови, Седьмая – самой доброй и участливой, Пятая, конечно, самой стервозной, Третья – дотошной, Вторая – дружелюбной, ну а Первая – самой умной. Ни одной ее сказочке не поверила.

Фильярг встречал на выходе в компании с отцом и Хартом.

- Огонек, наконец-то. Я так переживал, - шагнул навстречу.

«Огонек» видимо был кодовым словом, потому как свекрови дружно засмущались, отлипли от Юли и передавали в объятия Четвертого.

Его высочество прижал к себе с такой силой, что Юля зашипела. Еле слышно, но Фильярг уловил.

- Что-то не так? – спросил встревоженно.

- Просто убери руку, - роняя слова, шепотом попросила Юля и добавила: - Все потом.

Фильярг нахмурился, взглядом пообещал допрос, но руку убрал и с вопросами прилюдно приставать не стал.

Его величество раскланялся с бывшими и нынешней женами, причем Первой достался самый теплый взгляд – старая любовь все-таки, остальным посуше, а вот Седьмой перепало немного королевской заботы и нежности. Но в целом встреча клуба бывших жен и мужа прошла без скандалов и буднично.

Юля задумалась, а принято ли здесь сплетничать о господине, как любили делать наложницы в гареме, но отмела эту мысль. Матери, хоть и держались друг с другом нейтрально вежливо, где-то с подчеркнутой заботой о младших, но в целом сохраняли дистанцию. И вряд ли кто-то из них начнет доказывать, что король любит лишь ее, а остальные так, по велению короны. Здесь делали ставку на ином – детях. Вот за то, что сын станет следующим королем, матери готовы были сражаться.

Странное отношение к тому, на что невозможно повлиять, но очень хочется…

Откланялись быстро. Приняли поздравления с ритуалом, договорились обсудить свадьбу за ужином и практически сбежали.

- Мы торопимся вернуться в академию? – поинтересовалась Юля, едва поспевая за широкими шагами Фильярга.

- Нет, в академию мы вернемся завтра.

- Тогда куда мы? – спросила, когда поворот на башню принцев остался в другой стороне.

- Милая моя ассара, - его высочество остановился столь резко, что Юля пронеслась мимо, и ее дернули обратно за руку, - ты можешь пробовать манипулировать матерями, но не мной. От меня, я надеюсь, у тебя не будет секретов.

Юля нервно сглотнула. Мотнула головой. Наверное, не будет. Если некоторые не станут заводить личные секреты от нее.

- Хорошо, - кивнул Фильярг, стиснул ладонь и потащил дальше. Без объяснений. Словно она должна была понять и так.

Юля занервничала, когда они завернули в целительский корпус.

- Не стоило, - попыталась воспротивиться, - спина не так уж и болит.

Но Фильярг лишь сильнее сжал ладонь. Юля обреченно вздохнула, на лицо диагноз - будущий папаша: субъект нервный, подозрительный и мнительный. А впереди еще восемь с половиной месяцев…

- Ты не будешь рожать двоих! – практически проорал Фильярг, нависая. – Я запрещаю, слышишь?

Слышно было, наверное, даже целителю в соседней комнате, куда тот удалился, едва лишь озвучил результат обследования. Фильярг, услышав, помертвел, закусил губу, бросил страдальческий взгляд на Юлю и попросил:

- Дайте нам поговорить.

Они и говорили. Осунувшийся, постаревший, но настроенный жестко Фильярг и она – готовая биться до последнего.

Юля села на кушетке, посмотрела на того, в ком еще недавно не сомневалась, и спросила:

- Предлагаешь мне убить одного из детей? А давай, убьем мальчика. Не хочешь? Ну да. Тебе же нужен наследник. Вам всем он нужен. А меня кто-нибудь, кроме вашего огня, спросил?!

Внутри было больно. Очень больно. Она ощущала себя преданной. И хотелось прямо сейчас послать всех радетелей и знатоков того, что именно ей нужно делать, и сбежать домой, к маме, она примет, не осудит и спорить не станет.