Мама для волчонка

– Тима… – негромко позвала Оля, сообразив, кто прячется в кабинете, где спрятаться, собственно, было негде. – Выходи. Папа уже ушёл.

Тишина… Ни единого шороха, ни вздоха, но девушка буквально кожей чувствовала, что мальчик где-то здесь, совсем рядом. И ему страшно. Очень страшно.

– Тимофей, я знаю, что ты тут, – произнесла она чуть более строго, одновременно прислушиваясь, в надежде, что ребёнок выдаст своё местонахождение. – Можешь, конечно, прятаться и дальше, но тогда твой папа наверняка вызовет полицию с большими овчарками, которые обязательно найдут тебя по запаху, и тогда тебе и папе будет очень стыдно. Не знаю, что ты там натворил, но это не стоит такой нервотрёпки, поверь мне.

– Он здесь… – раздался еле слышный шёпот откуда-то сверху, и на голову Ольге посыпались тяжёлые папки с бумагами.

– Кто? – уточнила девушка, когда документопад прекратился, и последние листы с тихим шорохом замерли на полу. – И как ты умудрился туда залезть?

Тимка лежал у стены на верхней полке длинного стеллажа, сдвинув документы на самый край. Видимо, он случайно зацепил неустойчивую конструкцию, когда пытался выглянуть, и поэтому архивы сорвались вниз. Теперь, вместо запланированных на сегодня дел, Ольге предстояло наводить порядок в старых бумагах и складывать всё обратно на свои места, но это беспокоило её меньше всего. Судя по совершенно дикому, затравленному взгляду, мальчик и правда был напуган до такой степени, что хватило бы и одного неверного слова или движения, чтобы его страх хлынул через край.

– Давай-ка, дружок, я помогу тебе спуститься, – предложила девушка, придвигая к стеллажу два стула.

– Нет.

– Почему?

– Он меня заберёт.

– Папа?

– Нет. Злой человек. Он пришёл, чтобы забрать меня.

Тимка говорил шёпотом, но Ольга чувствовала, что мальчик в любой момент готов сорваться на крик. Крик отчаяния и безысходности. В таком состоянии его нельзя было трогать, нельзя пытаться насильно стащить вниз, потому что два метра – достаточная высота, чтобы при падении ребёнок свернул себе шею.

– А если я запру дверь на ключ и пообещаю никого не впускать? Тогда ты согласишься слезть?

– Даже папу?

– Даже папу, – уверенно кивнула Оля.

Мальчик посмотрел на неё долгим внимательным взглядом, который проникал, кажется, до мозга костей, а потом робко кивнул.

– Ну вот и славно… – девушка закрыла дверь кабинета изнутри на замок, предварительно на всякий случай выглянув в коридор, а потом вернулась к стеллажу. – Ну? Спускаемся?

Получив в ответ утвердительный кивок, она сняла кроссовки, встала на один из стульев и протянула к мальчику руки.

– Иди сюда… Вот та-а-ак… Осторо-о-ожно…

Тимка был таким лёгким, будто она не семилетнего пацана на руки взяла, а карапуза лет трёх от роду. Тонкие косточки прощупывались сквозь одежду, которая висела на нём мешком.

– Господи… Папа тебя голодом морит что-ли? – нахмурилась Оля, поставив мальчишку на соседний стул.

– Папа хороший! – неожиданно прошипел Тимка с такой злостью, что она инстинктивно отшатнулась и наверняка упала бы, если б не сообразила в последний момент ухватиться за вертикальную стойку стеллажа.

Да уж, странный ребёнок, ничего не скажешь… Только что трясся от страха, а теперь смотрит так, как будто разорвёт её на клочки, если она позволит себе ещё какое-нибудь неосторожное замечание…

– Чай будешь? С шоколадкой, – спокойно предложила Ольга, с большим трудом сдерживаясь, чтобы не сгрести ребёнка в охапку и не оттащить его к папаше, который наверняка уже с ума сходит от волнения.

– Нет.

– Ну и ладно.

Она перенесла Тимоху в кресло у окна, а сама принялась сгребать в кучку разбросанные по полу документы. Пожалуй, впервые в жизни Оля понятия не имела, как начать разговор. Этот мальчик пугал её. Было в нём что-то такое… Звериное. Слишком яркие и бесконтрольные эмоции. Слишком резкие переходы от панического страха к доверию, а потом сразу к ярости и снова к страху. Даже теперь он сверлил её чуть ли не ненавидящим взглядом, хотя она не сделала ничего плохого, и одновременно с этим дрожал от ужаса. Волчонок… Да, наверное. Маленький дикий зверёныш, загнанный в угол большими людьми.

За дверью снова послышались шаги и негромкие мужские голоса. Кто-то дёрнул дверную ручку раз, другой… Тимка посмотрел на девушку таким пронзительно-умоляющим взглядом, что она застыла, как статуя, стараясь не издавать никаких звуков.

– Она уже ушла, – раздался за дверью голос Кирилла Вадимовича. – Наверное, я напугал её своим появлением. Знаете, я не приветствую работу в неурочное время, а сегодня суббота…

– Уверены? – спросил второй голос, и дверная ручка снова задёргалась.

– Послушайте, – теперь в речи Кирилла Вадимовича явственно слышался гнев, – я же сказал, что позвоню вам после того, как поговорю с сыном.

– Он вам не сын. И его согласия никто спрашивать не собирается. Мой вам совет – разберитесь с этим бесполезным сюсюканьем побыстрее, потому что решение суда вступит в силу через два дня, и тогда мы просто заберём мальчишку без всяких разговоров. Думаю, вы не захотите вмешивать в это полицию. Подумайте о своей репутации.