Мама - это Ты

Вот с волосами облом пока. Лысый я… Вернее, она лысая. Не как бильярдный шар, конечно, но при реанимационных мероприятиях, когда занимались головой, видимо, сбрили их для удобства и теперь на голове очень короткий ёжик. Растительность буквально только начала пробиваться. Миллиметра на три едва повылазило, а сама голова, была в швах. Но это маленькая проблема. Швы рассосутся, волосы отрастут ещё, никуда не денутся. Что же касаемо общей внешности, то тут я был ещё раз удивлён. Непонятно, почему та Саша, была такого плохого мнения о себе. Рост у неё хороший, где-то около метра семидесяти. Для девушки в самый раз. Ноги неплохие. Действительно, неплохие. Просто, худые как щепки, от отсутствия на них нормального мяса. Она что, недоедала? Или на диете сидела? Есть хорошая талия. Впрочем, при такой-то худобе… Хотя, нет, вру. Худоба-то везде. А я рассматриваю сейчас, относительно ширины тазовых костей. Которые прекрасно видно, даже без рентген-аппарата. Ибо, торчат сквозь тонкую кожу.

В общем, девка имела всё, чтобы хотя бы быть обычной девушкой, каких много. Да, не звездой, но одной из многих. И шансы на нормальную жизнь, у неё тоже могли бы быть не нулевыми. Всего-то надо было немного изменить отношение к себе. Однако, увы и ах, имеем то, что имеем. И с этим надо что-то делать. Будучи дистрофиком, даже самому себе не поможешь, не то что другим людям. Значит, пунктом первым плана, будет приведение Саши (потому что, себя я не могу заставить отождествлять с ней) в нормальную форму. А то с этим «суповым набором», даже на мыловарню не возьмут.

Ковыляю назад к койке. Сил уже почти не осталось. На это короткое путешествие, от кровати и назад, растратил последнее. Уже почти добрёл до места, когда споткнулся о чей-то сапог, торчащий голенищем из-под кровати.

– Сууука!

Ноги подкосились, руки не выдержали нагрузки. В общем, хрястнулся знатно. Лежу на полу, стараюсь прогнать звёздочки в глазах и унять головокружение. Кряхтя от натуги, пытаюсь подняться. Из носа капает. Кровь пошла. Как раз, в этот момент, вся бабская кодла, что обитает в этой палате, вернулась с обеда, застав меня в позе на четырёх костях. То есть, на карачках. Подол больничной рубахи задрался, задницу ласкает сквознячок из открытых дверей. Вид сзади, наверное, фееричный. Кроме рубахи-то, на теле Сашки ничего нет. Даже трусов. Ох и забегали, запричитали. Не больничная палата, а птичник какой-то:

– Как ты, Санечка?

– Сильно ушиблась?

– Где болит?

– А мы тебе покушать принесли.

В несколько рук, меня воздвигли в вертикальное положение, одернув подол рубахи.

– Нормально всё, – бурчу в ответ на глупые вопросы, но писк получается какой-то жалобный. Блин!

– Что ж ты не дождалась нас?

Удивлённо смотрю на окруживших мою койку женщин. Ну, чего пристали? Какое дело до чужих проблем?

– Врач сказал нагружать себя потихоньку, – отмазываюсь вслух.

– Ну, так это надо под присмотром делать. А если б ты об острый угол спинки кровати головой ударилась? Ты ж едва от черепно-мозговой травмы оправилась! – говорит авторитетно самая старшая. Кажется, её зовут Клавдией. – Так ведь, и до новой беды недалеко. Куда, хоть, ходила?

– К зеркалу.

Тётки заулыбались все, понимающе кивая. Ну, ещё бы. Видимо, по их мнению, любую женщину в первую очередь интересует внешность. А не потеряла ли привлекательность и так далее. А может, так и есть? Мне-то откуда знать? В моём положении, сейчас лелеять свою мужественность глупо. Если только, мысленно это делать. Я ведь, по сути, заключённый. Без вины виноватый. Своеобразный такой арестант, находящийся заключенным на пожизненном сроке в тюрьме женского тела. А значит, дабы не выглядеть, как бы это дико не звучало для меня «идиотКОЙ», обязан наблюдать, запоминать, учиться. Хотя, мужское естество, противится и отрицает чуждое. И ведь теперь с этим жить до конца.

Видимо МОИ невесёлые мысли, слишком явно отразились на Сашином лице. Потому что, Клавдия, поняв их по-своему, присела на краешек кровати рядом и участливо заглянула в глаза:

– Ты, девонька, не расстраивайся. Вернётся к тебе твоя красота. Никуда не денется. Отёки с лица сойдут, волосы отрастут. Краше прежнего станешь. Тебе б немного поправиться. Эко ты себя довела. Разве ж так можно? Светишься вся насквозь.

– Ерунда, это всё, – таким образом пытаюсь завершить бесполезный разговор и отвернуться к стене.

– Ты мне это прекрати, Саня! Что значит, ерунда? Жизнь тебя побила, это верно, но надо двигаться дальше. Правда, девочки?

Девочки кудахчут одобрительно, соглашаясь с мнением старшей подруги.

– Так, короче, давай поворачивайся. Сейчас мы твою чумазую моську протрём и будем кушать. А то так ты и до туалета не дойдёшь при нужде. От голоду ещё никому сил не прибавилось.

И тут с ней сложно не согласиться. Что есть, то есть. Надо начинать жрать.

Глава 2