Мама и детский сад

Для меня же начало конфликтов обычно ощущалось как верхушка айсберга — краешка каких-то исподволь накопленных («выпавших в осадок»?), невысказанных, невыявленных недовольств, невскрытых противоречий, от которых я с удовольствием бы избавилась, как от ненужного тяжелого груза. Но как избавиться, если так трудно выразить все это словами, а он еще не хочет слушать и вникать? И вот снова и снова:

— Опять снежный ком?

— Нет, это айсберг!

Растапливать все эти «льды» приходилось общими усилиями; затем мы вздыхали с облегчением и думали: ну, это больше не повторится. Однако повторялось, правда, реже и реже, но — повторялось! И не только у нас. Подобное я наблюдала и у ребят.

Однажды мы с Борисом на несколько дней уехали в Киев, а дети оставались дома одни. Когда мы вернулись, старшие девочки рассказали нам, что Люба с Ванюшкой очень хорошо утром вставали, сами собирались в школу, сами делали уроки и даже мыли посуду без всяких напоминаний. На следующий день я, как обычно, провожала их в школу. Они немножко тянут, не торопятся, и я говорю с некоторой досадой:

— И отчего это вы без нас так хорошо управлялись? Любаша стояла рядом со мной и сказала тихо:

— Мы хотели, чтоб вы обрадовались… Ваня не слышал ее и почти одновременно сказал отцу:

— Когда мы были одни, то мы были от… (запнулся на трудном слове) ответственней.

— Вот что значит женщина и мужчина! — умилилась я.

— Подлиза! — тут же буркнул Иван.

— А ты… а ты! — возмутилась Люба.— А ты врун и хвастун!..

И пошло-поехало. Что-то мне напоминает этот «диалог». А вам? Вот ведь как рано это начинается…

Много раз мучительно думала: неужели это противоборство столь неизбежно? Когда я впервые прочитала дневники С. А. Толстой, я поразилась, какого трагического накала могут достигать отношения двух людей, каждый из которых защищает свою правду и не может ею поступиться. Тогда-то мне стало понятно, почему Л. Н. Толстому так нравилась чеховская Душечка с ее великим женским даром жить только интересами любимого существа и не претендовать в этом отношении на взаимность: своих-то отдельных интересов у нее просто не было.

Так что ж выходит? Чтобы стать идеальной женой, надо отказаться от самой себя, подчинить (да еще с радостью!) свою жизнь мужу и детям? А почему бы и нет? Ведь «только» женами и матерями были, например, Мария Александровна Ульянова, Анна Григорьевна Достоевская, Женни Маркс, Наталья Александровна Герцен и многие-многие другие… в прошлом веке. Что-то я не припомню примеров из нашего времени. Да-а, эмансипация сделала свое черное дело — отлучила женщину не только от пресловутых трех К: Kirche, Kuche, Kinder (церковь, кухня, дети), но и от собственного мужа. У нее появились свои интересы, связанные с занятиями вне дома, расширяющие ее духовные потребности.

«Духовной жаждою томим» бывает не только пророк, но и любой из нас. Особенно жаждой понимания — ее стремится явно или подспудно утолить каждый. Прекрасен супружеский союз, основанный на таком взаимопонимании. Джоан Фримен, профессор из Великобритании, общественный деятель и мать четверых детей, говорит, что своими успехами обязана мужу, тоже преуспевающему ученому и очень занятому человеку: «У меня очень хороший муж! Он постоянно твердил: «В твоей жизни должно быть много других интересных для тебя дел, не только семья и дети!» Он заставлял меня писать статьи и книги, благодаря ему я написала свою первую книгу… мы прожили вместе уже 31 год. Главное, мы очень хорошие друзья: муж хочет, чтоб у меня было в жизни все, что меня интересует, а я хочу, чтобы у него было все, что нравится и хочется ему» (Семья. 1989. № 5. С. 13). Значит, это возможно?!

Но почему же тогда так редко встречается подобная гармония отношений, которой мы все жаждем? Почему женщины прямо на глазах теряют эту «исконно женскую» способность понимать? Кавычки я поставила здесь неспроста: за ними скрывается очень важное, может быть, самое главное для того, чтобы успешно сдать экзамен и «на жену», и «на мужа».

В 1988 году (весной из ФРГ, а осенью из Японии) к нам приезжали переводчицы наших книг — в высшей степени современные женщины: эмансипированные, деловые и в то же время обаятельнейшие. Я по-хорошему позавидовала гармоничному сочетанию в них деловитости и женственности — ведь эти два качества так трудно уживаются в моих соотечественницах.

И вот, разговаривая с каждой, я невольно всякий раз думала: «Да-а, у такой женщины и муж, наверное под стать — разделяющий ее духовный мир умом и сердцем, иначе ей такой не быть». Очень хотелось узнать, так ли это, да ведь не спросишь о личном напрямую…

А оказалось… Впрочем, процитирую (с магнитофонной записи) их внезапные, очень эмоциональные реплики по поводу моих размышлений о взаимонепонимании женщин и мужчин.

Марианна Б. (март 1988 г.): «У нас с мужем такие же споры, как и у вас,— удивительно!.. Я вас очень хорошо понимаю, потому что у меня муж такой же — критикует, но никогда не хвалит, никогда не спрашивает: когда же ты успеваешь все? Это ужасно! Женщина теряет женственность…»