Мама и ее маленькие друзья

– Вы хотите, чтобы мы переселились в собаку? – недоверчиво переспросила она.

– Дошло верно, – ехидно ответила Ада.

– Вы хотите, чтобы целая цивилизация, миллиарды нас, каждый со своими идеями, надеждами и мечтами, просто перескочили в какую-то другую вселенную? Вы думаете, что традиции поколений, глубоко прочувствованные религии и мудрость веков были в одночасье сброшены со счетов? Вы полагаете, мы перейдем в собаку?

– Думаю, до нее действительно дошло, – прокомментировала Ада.

– Мы не сделаем этого, – провозгласила Джессика, – и оставим наши споры. – Она закрыла мамин рот и зажмурила мамины глаза.

– Эй! Погоди минутку! – крикнул я.

– Не волнуйся, Барри, – Ада ухватила маму за ноги и пристально на меня посмотрела.

Намек я понял – тут же взял маму под мышки, и мы снова скинули ее с моста. Тоби тихо сидел пару секунд, словно не мог поверить своим глазам, а потом подскочил, поставил передние лапы на перила и ошеломленно глядел, как мама пружинит где-то внизу.

Когда на этот раз мы вытянули ее и прислонили к перилам, я внимательно посмотрел в ее дикие глаза, надеясь увидеть хоть долю прежней мамы в самой их глубине. Ни капли. Видимо, нам наконец придется оставить в покое ее маленьких друзей. Тем временем в недрах матери-вселенной творились великие дела. Ее лицо скорчилось в ужасающую гримасу, щеки надулись, глаза выпучились. Неожиданно мать харкнула в нас мощной струей какого-то зеленого вещества. Мы успели отпрыгнуть.

– Она моя! – воскликнул низкий, глубокий мужской голос, по-настоящему демонический и страшный. – Вы ее не отберете!

– Ну, Джессика… – сказала Ада. Сдернув свою ковбойскую шляпу, она отлупасила ею мать по голове. – Мы тоже видели эти фильмы. Если ты не собираешься вести себя серьезно, мы снова тебя сбросим.

– Вы не представляете, что натворили, – ответила Джессика своим настоящим, джессиковым голосом. – Со времен нашей последней беседы у нас свершилось всемирное восстание. Погибли люди. Вы слышите, Ада и Барри? Люди погибли! Такие же настоящие люди, как и вы. Хорошие люди. Как же вы можете рушить наш мир?

– Но вы разрушаете нашу мать! – парировал я.

– Одна-единственная личность для блага миллионов! И между прочим, она целехонька.

– Эта одна-единственная личность – наша мать! Пусть вас волнует именно это, потому что мы не отступим. Она бы скорее согласилась быть мертвой, чем тупой. Давай, Барри, скинем ее еще разок.

– Погодите! – вскричала Джессика. – Это неправда. То, что вы сейчас сказали. Вы забыли, что мы находимся внутри. Мы можем общаться на таком уровне, к какому вы доступа не имеете. Мы постоянно беседуем с Холли. Мы не чудовища. Холли – наша Мать-Вселенная.

– Почему же вы сделали ее глупой? – спросила Ада.

– Не глупой, а довольной. – Слова Джессики звучали искренне, но я не купился на это. – Холли – наша мать, но она еще и наше дитя, которое надо беречь и направлять, точно так же, как вы сами формируете свой собственный мир.

Я открыл было рот, чтобы сказать пару слов о том, как мы формируем и направляем мир, но вдруг мне показалось, что это наверняка сработает против нас. И захлопнул варежку.

– Это наше окончательное решение, – сказала Ада. Она положила руку на голову Тоби и нежно почесала. – Что делают собаки целыми днями? Вы можете сделать его толстым, ленивым и глупым, каким вам захочется.

– Ничего не выйдет, – проговорила Джессика. – Мы никогда не сможем уговорить на подобное все наше население и каждого в отдельности. Фактически, мы сможем убедить лишь немногих. Если вы опять сбросите Холли с моста, то можете вызвать здесь войну. Подумайте хорошенько! Не слишком-то приятно, если в легких вашей матери загремит артиллерийская канонада. Или пойдут рукопашные бои в желудке. Или танцы с саблями в сердце. Тогда она станет разрушаться на клеточном уровне. А мы сражаемся за мир во всем нашем мире. Сможете ли вы уничтожить целую цивилизацию ради своей матери?

– Да, – тут же ответила Ада.

Я был рад, что мне не пришлось отвечать на этот вопрос. Мне даже не хотелось думать об этом.

– А что ты будешь делать, Ада, если силой отбросишь наше общество до состояния примитивных дикарей? – спросила Джессика. – Как ты думаешь, Холли одобрит стада первобытных охотников или собирателей, бродящих по ее печени?

– Если ее мозг будет свободным, она справится со своей печенью.

– Мы не перейдем в собаку, – отрезала Джессика и замолчала. Ада снова ухватила ее за ноги:

– Еще разок, Барри.

– А как же все эти люди? – спросил я.

– Заткнись. – Ада уронила мамины ноги, достала из заднего кармана большой носовой платок в синюю клетку и утерла свои собственные слезы. Я заткнулся и схватил мать под мышки.

Мы сбросили ее снова. В этот раз Джессика даже не вскрикнула.