Мама, я не твой сын

И насильно усадив гостя за стол, выбежала в сени, продолжая что-то радостно бормотать. Дмитрий робко сидел перед суровым мужчиной, буквально вжавшись в стул под его сверлящим взглядом.

– Ну выкладывай, что ты за фрукт, зачем прибыл и для чего её сыном прикинулся. – И повысив голос, требовательно добавил. – Кто таков!?

– Я… Дмитрий… Кузнецов.

– Что!!! – Чуть ли, не переходя на крик, возмутился тот.

– Но это правда. – Торопливо заговорил гость, опасаясь, что ему снова не дадут ничего толком объяснить. – Я однофамилец и тёска её сына, мы лежали с ним в одной больнице, только он умер, а я хотел сообщить об этом, но мне и слова не дали сказать.

– Цыц! Молчать! – Увидев, что женщина вернулась с крынкой молока, тихо прошипел мужчина, и дождавшись, когда она снова вышла из горницы, в полголоса, уже более миролюбиво продолжил:

– Стало быть, без злого умысла? А то не смотри, что у меня одна рука, я и одной тебя так отпотчую, что неделю сидеть стоя будешь.

– Простите меня, и в мыслях ничего плохого не было. – Понемногу приходя в себя, ответил Дмитрий. – Я, пожалуй, пойду…

– Куда?! Сидеть! –Снова повысил голос собеседник и тихо продолжил. – После инфаркта она, ты её этим известием убьёшь.

– А что же делать? – Растерянно ответил молодой человек, прислушиваясь, как за стеной зашипела на чугунной сковороде картошка.

– Слушай сюда. – Заговорщически продолжил мужчина. – Я Пётр Кузьмич, здешний председатель, будем так сказать знакомы. А ты вот что, мил человек, не говори ей ничего. Приняла она тебя за сына, ну и поживи ты здесь два-три дня. У неё, понимашь, память избирательная, так доктора говорят, что было вчера забыть может, а что было тридцать лет назад, до мелочей помнит, да ещё и видит плохо. Прошу тебя, сделай доброе дело, али торопишься куда?

– Да нет, не тороплюсь. Так ведь соседи или ещё кто скажут ей.

– Не переживай, соседи тут за это время не один раз поменялись, дружки и одноклассники, этого шалопая, давно по городам разъехались, а завтра я зайду к тебе, введу тебя, так сказать, в курс местных событий. Добро?

Дмитрий не успел ответить, вошла хозяйка, неся сковороду с дымящейся картошкой и мясом, и он лишь обреченно кивнул головой.

Мария Егоровна не могла наглядеться на возмужавшего и подросшего, как ей казалось, сына, периодически гладя его то по плечу, то по голове, а Кузьмич допоздна задержался в их доме, о чём-то в полголоса беседуя с гостем. Женщина ничего не замечала, счастливая и весёлая, готовила постель для долгожданного гостя. Наконец председатель ушёл, а Дмитрий, уставший не столько физически, сколько морально, повалился на мягкий и пушистый матрац. Но уснуть не получалось. За окном бледно мерцали летние звёзды, где-то стрекотал неугомонный сверчок, а ему вспоминался детский дом. Там, в далёком детстве он, как и все воспитанники, часто мечтал о том, что у него появится мама, мечтал услышать простые и такие драгоценные слова: «Митенька, сынок». Но не так. Не так подло и нечестно, воспользовавшись болезнью пожилой женщины. Он был противен сам себе, не выдержав сел в кровати, опустив ноги на прохладный дощатый пол, и вздрогнул, услышав из другого конца комнаты её голос.

– Не спиться?

– Да, что-то сон не идёт. – Негромко ответил он и вдруг, забыв о договорённости с Кузьмичом, торопливо заговорил: – Мария Егоровна, дело в том…

Женщина не дала договорить:

– А почему Мария Егоровна, а не мама? – С обидой произнесла она.

Не понимая толком, что он делает, Дима, неожиданно для себя, произнёс странную фразу:

– Мама! Я не твой сын…

Глава третья

Было слышно, как в темноте под женщиной скрипнула кровать. Мария Егоровна тоже села, прикрыв колени одеялом. Помолчав немного совершенно спокойно произнесла:

– А ты думаешь, я старая, совсем из ума выжила. Я и сама поняла, что ты не мой Митька. Не сразу конечно, а вот совсем недавно. Мой-то, перед сном меня в щечку целовал, а ты даже и не подошёл.

– Так что же вы… – Окончательно растерялся Дмитрий.

– Ждала я его очень. Боялась не доживу… А, ты и впрямь на него шибко похож, думала в плечах мол раздался, возмужал, изменился. Так обрадовалась, что ни о чем и думать не хотела. А теперь давай спать. Утро вечера мудренее, завтра всё и обговорим.

В наступившей тишине, послышалось ровное дыхание уснувшей женщины, а он ещё долго не мог уснуть, всё ворочался с боку на бок, в предчувствии тяжёлого, утреннего разговора.

Проснувшись утром, Дмитрий услышал, как за стеной на чугунной сковороде шипит масло, по запаху понял, пекутся блины. Но он упорно не открывал глаза, оттягивая минуты тяжёлого разговора. Хоть бы Кузьмич пришёл, было бы всё же легче. Сквозь прищуренные веки, увидел, как к нему подошла Мария Егоровна и легонько тронула его за плечо.

– Митя, сынок просыпайся, блины поспели.

– Да, сейчас. – Слегка осипшим голосом, неуверенно ответил он. Торопливо встал, оделся и выскочил на крыльцо. Окатив себя холодной водой из умывальника, вернулся в дом, с твердым намерением поставить все точки над и.

– Мария Егоровна я должен честно…