Мама, я не твой сын

– Ты что!? Охренел! Я на мокруху не подписывался. – Орал один из них на того, что стоял с окровавленной битой в руках и криво усмехаясь, глядел на лежащего, без признаков жизни Дмитрия.

– Да ладно ты, не ссы. – Хрипло ответил тот. – Один удар и все проблемы решены. Все равно его до утра никто не найдёт, а мы за это время умотаем подальше. Так, отверженный муженёк? – Обратился он к третьему.

– Хорош трепаться. – Вступил в разговор лысоватый мужчина. – Бегом к машине и рвём когти, куда подальше.

Они одновременно пустились лёгкой трусцой в сторону, виднеющейся вдали десятки. Трусливо оглядываясь и спотыкаясь, удалились с места преступления.

– Ма! – Запыхавшийся Серёжа распахнул двери дома, гулко бухнув ими о стену и взволнованно прохрипел. – Там… У реки… На дядю Диму напали трое.

Лиза вскочила, прижав руки к груди и нечаянно столкнула со стола тарелку, которая со звоном разбилась вдребезги. В глазах её блеснул страх, но тут же овладев собой, она решительно скомандовала.

– Сынок, беги к Кузьмичу, пусть он с мужиками к реке поспешит, а я туда побегу.

Не закончив фразу, женщина выскочила во двор.

– Мама! Туда нельзя, там опасно! – Закричал вслед мальчик, пытаясь её остановить, но через несколько секунд, только услышал её удаляющиеся шаги.

Серёжа согнулся, уперевшись обеими руками в колени, несколько раз вздохнул, стараясь восстановить дыхание и снова сорвался с места.

Лиза бежала, нет летела, не чувствуя под собой ног и не видя ничего вокруг, из-за слёз, застилавших её глаза. Вот и окраина деревни, кругом не души, только где-то вдали, надсадно рыча и прыгая по кочкам, неслась белая машина в сторону городской трассы. Женщина чуть не налетела, на неподвижно лежащего Дмитрия, только заметив стоящее с краю тропинки ведро, стенки которого поблескивали, отражая загорающие на небе звезды, увидела его. Остановилась с трудом переводя дыхание и рухнула перед ним на землю.

– Дима!!! – Прохрипела она, подняла его голову и положила к себе на колени, но тут же с ужасом почувствовала на ладонях теплую, вязкую влагу. Посмотрев на руки в свете луны поняла, что это кровь и задрав голову к небу, завыла как дикий зверь, оглашая округу нечеловеческим криком.

В это время, прыгая по кочкам, не выбирая дороги, к ним приближалась старенькая «Нива» Кузьмича. Притормозив рядом, резко остановилась, из неё выскочили мужики. В свете фар они увидели Лизу, которая держала на коленях голову, неподвижно лежащего, Дмитрия. Она уже не рыдала, а бессильно опустив руки, отрешенно, словно окаменев, смотрела сквозь слёзы в одну точку. Кузьмич, склонившись над пострадавшим, взял его за руку.

– Без паники, пульс есть. Давай мужики осторожненько его в машину.

Уложив Дмитрия на заднее сидение, он подошёл к женщине, которая всё так же неподвижно и не на что, не реагируя, сидела на земле.

– Вставай, Лизавета, идем в машину. – Заботливо склонился над ней председатель, он насильно поднял её и усадил на переднее сидение. Машина тронулась, медленно чтобы не трясти больного. – Сейчас мы его, сразу в районную больницу…

Через больничное окно, затянутое марлей, доносились звуки улицы. Молоденькая медсестра, стоя у кровати неподвижно лежащего больного, настраивала капельницу. С той стороны окна на карниз опустился серый голубь и громко цокая коготками по железу, стал расхаживать взад-вперед, с любопытством заглядывая в палату.

– Кыш! Пернатый. – Девушка, нахмурившись, махнула на него рукой, хотя отлично понимала, что больного, вот уже несколько дней не приходившего в сознание, вряд ли побеспокоит назойливая птица.

Из-за закрытой двери доносились приглушённые голоса, это главный врач Валентин Викторович, которого сотрудники, большие любители давать прозвища, за глаза называли ГВ-ВВ, беседовал с двумя женщинами. Они настойчиво требовали от него ответа: «Когда же больной придёт в себя?» Врач, периодически снимая и протирая роговые очки, безуспешно пытался отбиться от расстроенных женщин.

– Видите-ли, не всё зависит от нас, но смею вас заверить, операция, прошла весьма успешно и я уверен…

Голубь за окном, спорхнув вниз, поднялся над молоденькими тополями и сделав пару кругов, громко хлопая крыльями, снова бухнулся на облюбованный карниз. Медсестра заметила, как у больного слабо дрогнули ресницы и она, замерев, внимательно уставилась на него. Через пару секунд он открыл глаза. Девушка, выронив из рук салфетку, сорвалась с места и бросилась к двери, и едва не налетев на стоящих за ней людей, взволнованно затараторила:

– ГВ-ВВ! Наш больной пришёл в себя! Ой! – Тут же смущенно поправилась она. – Извините, Валентин Викторович, пациент открыл глаза.

Мария Егоровна и Лиза, а это были именно они, попытались ворваться в палату, но главврач строго их остановил.

– Не сразу, милые дамы, не сразу! Сначала я оценю его состояние, а там решим. – И строго взглянув, на медсестру, опустившую глаза, вошёл в палату, оставив всех за дверью. Подойдя к кровати больного, присел на стул, внимательно глядя ему в глаза.

– Ну-с, молодой человек, как вы себя чувствуете? – Задал он стандартный вопрос.