Мама, я Великан

– Так нигде нельзя, – говорит мама, – но мы-то сами выбираем, следовать чужим правилам или устанавливать свои. А ты – отличный специалист. Можешь позволить себе немного выйти за рамки системы.

Я снова вспоминаю Глеба. Его голос звучит в голове. Он говорил, что рост происходит через переломы страхов – сломался, вырос, сломался, вырос. Мама заявляет обратное.

– Ты можешь тратить силы и учиться тому, что даётся с трудом, а можешь развивать таланты и получать удовольствие, делая, что нравится, – добавляет мама.

– Угу, – папа кивает, отхлёбывая чай, – идти по пути наименьшего сопротивления, – он с умным видом поднимает указательный палец вверх, – мы с мамой в этом мастера.

– Да ладно, – я пожимаю плечами и тоже зачерпываю мёд, – я уже подписалась.

– Ну что ж, понятно, – мама смотрит мне в глаза вдумчиво и пронзительно. Несколько секунд она словно изучает меня, а потом нежно-нежно улыбается. – Ну а вообще, дочь, как ты? Вся. В целом?

Почему-то от этого вопроса мне становится хорошо, радостно и как-то особенно спокойно. Ведь если смотреть в целом, не отвлекаясь на мелкие неурядицы – то всё прекрасно!

Лентой из картинок в моей памяти проплывают все добрые события последней недели – солнечный пляж, утренний дождь, какао с незнакомкой, звёздное небо в лесу, новая удивительная встреча, возвращение планшета, коллеги, у которых появился стимул работать как раньше…

Глубоко вздохнув, чувствую, как расправляются мои плечи.

– Знаете, – я внимательно смотрю на папу, потом на маму, – я чувствую, что я всё-всё смогу. Словно каждую секунду во мне бьёт ключом источник. Чувствую, что во мне есть что-то прекрасное, уникальное, доброе, правильное – оно ещё толком не раскрылось, но я на верном пути.

Родители смотрят и слушают со всем вниманием.

– Чувствую, что я… что я… – нужные фразы не сразу приходят, хотя я никогда не жалуюсь на их нехватку, – какая-то очень большая и всемогущая. Но не снаружи – внутри.

А потом, вдруг, это слово само залетает в мой ум и встаёт там заставкой. В этот миг я, кажется, лучше начинаю понимать сама себя, и добавляю и так очевидное: – Чувствую, что внутри меня – Великан! Понимаете?

Сказав это, я словно сбрасываю камень с души.

Переглянувшись, мама с папой ласково улыбаются друг другу, а потом мне.

Странно. Обычно упоминание Великана расстраивает и злит маму, а сейчас она смотрит и улыбается так… Словно принимает его во мне.

– Понимаем. Ещё как, – кивает мама. – Ешь мёд, сейчас капнет…

Одновременно с её словами большая золотая капля мёда отрывается от ложки и приземляется на стол.

Глава 44 Демоны

Врачи скорой помощи оказались бдительными, заподозрили неладное и забрали бутылку с собой, а после того как «друг» впал в кому – изучили содержимое тары и сообщили в другую структуру.

Когда вмешалась полиция и началось разбирательство, моя бедная мать только рыдала, ничего не понимая и лишь догадываясь о причинах случившегося.

Серьезное отравление обещало закончиться летальным исходом, и кто-то из близкого круга «друга» рассказал следователю, что парочка влюбленных собиралась расписаться, а затем начать жить в строящемся загородном коттедже, который «друг» сразу оформил на мою маму.

Я помню первый допрос на нашей кухне. Толстый, лысый, низкорослый полицейский разговаривал с мамой, как с куском дерьма. Не обращая внимания на ее слезы, он раз за разом повторял: «Говори, зачем заменила содержимое бутылки?», «Зачем хотела его убить, говори?!».

Маму забрали под следствие, а мне выделили государственного опекуна за неимением родственников.

Происходящее напоминало фильм, и было неясно, какого поворота ждать в следующую минуту.

Ни разу за одиннадцать лет мне не приходилось ночевать без мамы.

В ту самую первую ночь не удалось даже лежать – ноги носили меня по комнате, как зверя по клетке, лились слезы, вырывался вой, руки сами сжимались в кулаки и молотили о стену. Внутри крепла злость на всех, на весь мир, кроме собственного «я».

Со мной остались только мои демоны. Но они были непреклонны и не отступали от цели, шептали о том, что все идет по плану, что «друг» сдохнет в больнице, маму отпустят, потому что у нее несовершеннолетний ребенок, что мы забудем случившееся и заживем как раньше.

Впервые мне хотелось, чтобы они заткнулись!

Стало ясно – как раньше никогда не будет.

А еще, что маму я увижу не скоро.

Случившееся не удалось удержать в тайне – информация о дерзком отравлении попала в СМИ. Молниеносно, за пару дней, все происходящее превратило мою жизнь в страшный сон. В каждой газете было упоминание о маме. В каждом выпуске новостей говорили о нашей семье. Несколько раз мне звонили на домашний номер телефона желтушные журналисты и спрашивали, приходилось ли мне подвергаться насилию, сколько любовников было у мамы, известно ли мне было об ее наклонностях.

Пришлось разбить телефон. Но не все неприятности устранялись так легко.