Мама из ниоткуда

Закончив с шитьем, я принялась помогать Стефану, потому что готовку он взял на себя. Помешивала густой, пахнущий специями навар, добавив по его указу порезанный картофель и другие овощи и щедро приправив засоленной зеленью из горшочка. Заодно поглядывала за тем, как Кэрри складывала из камушков башню, а потом принялась рисовать палочкой на земле.

Вскоре мои обязанности помощницы повара закончились, и оставалось лишь ждать, пока суп в котелке, по словам Стефана, «дойдет» до нужно кондиции. Кэрри снова отправилась с Джошем за хворостом, я же крутила в руках веточку, поглядывая на то, как поднимается над котелком пар.

Этот самый пар в свете костра складывался в причудливые фигуры, и вскоре мне начало казаться, что стоит разогнать их рукой, как все пропадет… И этот мир, и наш лагерь возле реки, и Кэрри, что-то с смехом рассказывающая Джошу, неся новую партию веток, и Стефан, с сосредоточенным видом добавлявший в суп еще специй.

Затем я моргнула, и наваждение спало, а этот мир остался. Не собирался никуда пропадать, и я принялась размышлять над тем, как меня угораздило в нем очутиться.

Конечно же, меня перенесла сюда гигантская волна, я прекрасно это помнила. Как и то, что странности начались за день до ее появления.

Мир принялся разваливаться на части еще во время посещения Исторического Музея — у меня не было ни малейших сомнений в том, что именно там это случилось в первый раз. Я как раз стояла рядом с фреской, на которой был изображен крылатый змей.

Как же его звали?

Кеоцаль… Кецаль… Кецалькоатль, вот как!

Крылатый бог племени майя, так много давший людям и изгнанный жрецами за то, что его учение шло в разрез с царившими тогда нравами. Если я ничего не путала, Кецалькоатль попытался запретить человеческие жертвоприношения, и это мало кому понравилось, поэтому он был вынужден уйти.

Кажется, об этом говорил гид, которого, признаюсь, я слышала краем уха. Потому что смотрела на фреску, а змей с нее смотрел на меня. И взгляд крылатого бога майя, нарисованного полторы тысячи лет назад, показался мне до невозможности странным. Таким, словно он был живым, заточенным в том самом камне….

А потом пришла тетя, накинулась на меня с упреками и завела речь о родителях.

Тут я покачала головой, разгоняя непрошенные слезы и мысли о тете, которая, наверное, извелась от горя, узнав о моем исчезновении. Понимала, что слезам моей ситуации не поможешь, и горевать сейчас у меня попросту нет времени. Нужно взять себя в руки и во всем разобраться — только так у меня может появиться надежда отсюда выбраться.

Значит, странности начались с того змея… Допустим, в моем переносе замешала древняя фреска майя. Что бы это могло означать?

Голосу разума нисколько не понравилось предположение о фреске, но я приказала ему заткнуться. Потому что я была в другом мире, так что стоило рассматривать любые, даже самые сумасшедшие версии.

Например, меня прокляли… гм… древние майя, и как следствие этого произошел перенос в другой мир.

Правда, я не сделала ничего такого, за что могла заслужить подобное наказание. В музее вела себя вежливо, останавливаясь возле стендов, к которым подводил нас гид, а подле той фрески стояла и думала о своем.

Во время отдыха я тоже ни в чем плохом не была замечена — загорала возле бассейна, купалась в море, прилежно отправляясь на все экскурсии, куда тащила меня тетя. С персоналом и местными в контакты или же конфликты не вступала, так что проклинать меня особо было и не за что.

Тогда почему я здесь?! Почему над моей головой светят два солнца и висит до невозможности непривычный Одрион с Кольцом?

Ответов у меня не было. Пока еще.

Вернее, ответы, скорее всего, были связаны с тем самым змеем, которого я и попыталась изобразить на земле. Принялась выводить прутиком его фигуру, размышляя…

Если бы каждый, кто побывал в музее и посмотрел на изображение Кецалькоатля, проваливался бы в Мир Кольца, тогда…

Тогда бы ответственные органы Мексики забили бы тревогу, сказала я себе.

Или же они бы не забили?

Признаться, я понятия не имела!

— Драконьи предки, — хмыкнул кто-то за моим плечом.

Обернулась — оказалось, один из воинов, прохаживавшийся рядом с нашим костром в ожидании ужина, остановился рядом со мной, с явным одобрением уставившись на то, что я изобразила на земле.

— Драконьи предки! — эхом отозвалась я, чувствуя, что ухватила ускользающий ответ за… драконий хвост. — А где еще можно найти такие рисунки?

— Во всех храмах Бриарона, — пожал тот плечами.

— Значит, в всех храмах Бриарона! — разочарованно выдохнула я, потому что до Бриарона было еще очень и очень далеко. — Погодите, а где-нибудь за его пределами могут быть храмы с такими же рисунками?!

Он кивнул, и я возликовала.

— А в Пайсе… В Пайсе есть храмы Драконьих предков?!

Воин покачал головой:

— В Тарии поклоняются Триединой Богине, так что самые ближайшие можно найти если только в Койе. Это в Волунии, — пояснил он.

— Значит, в Койе! — эхом отозвалась я, подумав, что этот город как раз был в маршруте движения поваров из «Бешеного Быка».