Мама Мальчишек. Уроки выживания среди мужчин

– И ты его отпустил? – почти взвизгиваю я, привлекая укоризненные взгляды прихожан с переднего ряда. Отец Мальчишек пожимает плечами. С нарастающим предчувствием беды я кручу головой, пытаясь определить местонахождение нашего младшего сына. Это лишнее: Непоседа стремительно врывается в поле моего зрения и с грохотом тормозит у кафедры проповедника. Его преследует, целясь в спину из игрушечной базуки, Лучший Друг – разгоряченный и потный.

Оба тяжело дышат.

– Не стреляй! – вопит Непоседа, демонстрируя удивительное понимание возможностей акустики. Лучший Друг занимает исходную позицию, прицеливается – и производит выстрел, подкрепляя его звуковой имитацией летящей в цель гранаты.

– Не стреляй в меня! И в него не стреляй! – Тут Непоседа взмахивает тряпичной куклой, которую до этого прижимал к груди. – …В малыша Ишуша!

В церкви повисает далеко не благоговейное молчание.

Со стороны купели доносится хихиканье.

– О боже, – бормочу я себе под нос.

«Вот именно!» – молчаливо соглашается укоризненный взгляд из первых рядов. Никогда не знаешь, кто тебя услышит.

– Пожалуйста, читай дальше, дорогая, – приходит на помощь Нарядной Девочке викарий. Она героически справляется с задачей, продолжая с места, где ее прервали.

Чувствуя, что лицо мое пылает ярче рождественского пудинга (который хорошенько пропитали бренди и перед подачей на стол подожгли), я с извинениями протискиваюсь к краю скамейки и, не особо церемонясь, волоку несостоявшуюся жертву террориста к двери. Когда мы вываливаемся из церкви в морозную ночь, Нарядная Девочка как раз заканчивает чтение.

– Аминь, – произносит она с еле слышным вздохом.

– Истинно так, – подхватываю я. – Этот мальчишка заслужил порку. – Хватаю Непоседу, и мы спешим к дому.

Урок 1 Вступление в Сообщество Мам Мальчишек

Я не всегда была Мамой Мальчишек. Когда-то, давным-давно, я была обыкновенной женой довольно обыкновенного мужа, и мы вместе вели (почти) обыкновенную жизнь. Он ходил в море, я ходила на работу, а по выходным мы ездили в Икею. Мы смеялись над сериалом «Друзья», плакали в аэропорту, по очереди разгружали посудомоечную машину и выносили мусор. Короче, мы вполне соответствовали тому, что называется нормальной супружеской парой.

И вот на фоне этой благостной картинки вдруг начали тикать мои биологические часы. Быстро, яростно, с нарастающей громкостью. Ночью они не давали мне уснуть, а днем постукивали в голове, будто подгоняя. Только теперь, спустя годы после появления на свет моих дорогих «дюраселей», я могу оценить всю иронию своей тогдашней спешки.

К счастью для меня, хронометр моей второй половины и мой репродуктивный «Ролекс» тикали в унисон, поэтому в один прекрасный день мы с восторгом, волнением и некоторым страхом перешли в статус «супругов, которые ждут ребенка». Тогда мы еще не знали, что пройдет время и однажды в супермаркете нам откроется: ребенок, возможно, не самое лучшее изобретение человечества, поскольку хлеба мы так и не купим, – а все из-за орущего сопливого свертка.

Я будто перенеслась в другое измерение, из незаметной офисной труженицы превратившись в величавую будущую мать. Теперь мне предстояло присматриваться к детским коляскам, которыми я никогда не интересовалась; обращать внимание на младенцев и чужие животы, которых прежде не замечала; покупать журналы и пособия, которые некогда открыто высмеивала. Отныне я была не такой, как все. Я была Беременной – с большой буквы «Б», – рассчитывающей на всеобщее обожание, восхитительной в своем ожидании и принимающей – благосклонно – знаки внимания в виде мгновенно освобождаемого места в общественном транспорте.

Во всяком случае, такое будущее рисовали мне плодовитые подруги, основываясь на собственном опыте. И, возможно, так бы все и было, если бы мне не пришлось провести первый триместр (целиком и полностью) дома, причем в тошнотворной близости к унитазу.

– Здесь сказано, что утренняя тошнота обычно проходит после трех месяцев… – подбадривает меня Будущий Отец, изучая раздел о токсикозе в одном из недавно приобретенных пособий по материнству. – Но ведь ты уже перешагнула этот срок, разве нет? По идее, сейчас ты должна «расцвести»!

Я поднимаю склоненную над унитазом голову с таким достоинством, какое только могу изобразить, и испепеляю мужа взглядом в стиле неистового Макинроя (если вы, конечно, помните такого теннисиста).

– Прости… что… у меня… не как… у всех! – с трудом артикулирую я и возобновляю знакомство с днищем унитаза.

– И то верно, никто не живет по книгам! – весело подхватывает он, откладывает пособие в сторону и заботливо поправляет мне волосы.

Кажется, наступает передышка. Я забываю про заготовленные ругательства и тянусь за имбирным печеньем. Будем надеяться, что эта книжка врет только про двенадцать недель токсикоза, усмехаюсь я и набиваю свой «цветущий» рот якобы успокаивающим продуктом.

В восемнадцать недель нас с мужем навещает акушерка.