Мама, мне больше не страшно

– Вот именно, – Тамара Ивановна мельком взглянула на дверь и снова повернулась к внучке. – И пока ты никого не видишь, то и тебя не видят.

Но этого Катя уже не слышала, так как забылась сном под звуки моря, раздающихся из наушников и обнимая плюшевую зебру. Как не услышала она и короткий вскрик бабушки, которая вышла из комнаты. Так и оставив защитный крестик на ручке двери.

***

Срочное сообщение.

Город N потрясло чудовищное событие. В престижном дачном поселке было совершено зверское преступление с летальным исходом. После полуночи в местное отделение полиции поступил тревожный звонок. Приехавший на место патруль обнаружил тело пожилой женщины странным образом прикрепленным к потолку. Со слов ее прибывшего сына, следов взлома не было. Дверь дома была закрыта изнутри, никто не отвечал на звонки. Однако за закрытыми шторами окнами перемещался чей-то силуэт, который затем бесследно исчез. Прибывшая вместе с полицией бригада МЧС вскрыла дверь, где они и увидели эту ужасающую картину. Так же установлен факт пропажи десятилетней дочери потерпевших. Начаты ее поиски.

***

Обновление новостей.

Пропавшая Екатерина Солнцева обнаружена одной из поисковых групп спустя шесть часов после исчезновения. Девочку нашли на территории местного кладбища в бессознательном состоянии с признаками обморожения. Сейчас она находится под пристальным наблюдением врачей в городской больнице. Расследование гибели ее бабушки продолжается.

Письмо №1 или «Кошмар под вопросом»

«Здравствуй, мама.

У меня появился новый врач. И эти письма – его идея.

По его словам, когда человек пишет письма от руки, то вкладывает в них настоящие чувства, страхи и переживания.

Вкладывает свою душу.

Но я не понимаю, как в этот кусок бумаги можно что-то вложить. Разве завернуть, как мы это делали с посудой во время переезда. Но если нам это поможет, я готова исписать хоть сотню листов, лишь бы побыстрее отсюда выбраться.

Я скучаю по нашему дому, по своей постели, по зебре Аве. Я скучаю по школе и по своим друзьям. Мне не нравится в этой больнице, меня пугают все эти врачи. Я не понимаю, почему вы до сих пор держите меня здесь? Это наказание за что-то? Прошу, заберите меня отсюда.»

Откладываю письмо в сторону и пристально смотрю на сидящую передо мной пару. По предоставленным документам им нет еще и сорока, но внешне они выглядят старше своего возраста. Слишком много седины в волосах, слишком много боли в глазах. И морщины на их лицах тоже преждевременны из-за пережитого стресса. Такое бывает, когда беда не просто преследует, а обволакивает толстым саваном. Заставляя их фактически прекратить борьбу, опустить руки и задохнуться в нем.

– И… что дальше? – первой нарушает тишину женщина, поднимая взгляд со своих крепко сцепленных между собой пальцев и смотрит на меня.

Она часто и много плачет. Веки отекшие, белки глаз все в красных прожилках. Как бы ни старалась прикрыть все косметикой, все равно заметны изъяны. Еще совсем недавно она была весьма миловидной, а сейчас от всего этого осталась блеклая тень.

– Да, мы так и не поняли суть вашей затеи, – подает следом голос ее супруг.

Ученый, подающий надежды.

В прошлом.

Настоящее, увы, сильно по нему ударило. По легкому перегару, витавшему по комнате было понятно, что мужчина в последнее время находил успокоение в спиртном напитке. Не алкоголик, нет, но первые шаги уже в этом направлении делает. Однако держался он получше своей жены, которая вздрагивала от каждого шума. Хотя и стопорил все дело своим скептицизмом.

– Что вам дают эти письма? – не унимался он.

– Понимание того, что их пишет не ваша дочь, – наконец-то отвечаю ему.