Мама на кушетке

Клиентка не жаловалась, что «мама ее не любит», не ждала заботы от нее. Она изо всех сил сама заботилась о своей маме и о себе. Но в процессе психотерапии вышла на поверхность ее неутоленная потребность во внимании и любви. Последовал непростой процесс признания этой потребности, выстраивание новых отношений дочери и матери.

Нельзя сказать, что у этой клиентки сейчас все идеально, жизнь и не может быть идеальной. Рубец от раны останется навсегда, но сейчас ее жизнь налаживается, идут поиски своего места и своего собственного смысла.

Я благодарна этой маленькой, хрупкой, но очень сильной женщине, на примере ее жизни я поняла, что в действительности означает «мужество жить».

И пусть этот пример поможет понять матерям, что никакие самые трагические ситуации не должны стать причиной того, что вы оставляете своего маленького ребенка наедине с самим собой.

МАЛЕНЬКОМУ РЕБЕНКУ ЕЩЕ СЛОЖНЕЕ, ЧЕМ ВАМ.

Еще одна клиентская история.

«Не перебивайте меня! Дайте мне сказать!»

В первые годы моей частной практики ко мне обратилась молодая женщина: красивая, образованная, умная. Она поставила конкретную цель, зная, что для ее решения нужна не одна консультация. Клиентка послушно выполняла все предлагаемые ей задания, была очень сдержанна и молчалива. Но несмотря на внешнее благополучие, у нее налицо были все признаки депрессии.

Больше всего меня поразило из ее истории то, что ее мама ни разу не удовлетворила НИ ОДНУ ее детскую просьбу.

Даже на дни рождения ей дарили только «полезные» вещи типа колготок или платья. Даже на просьбу купить определенный вид мороженого покупалось то, которое считалось нужным с точки зрения ее мамы.

Пройдя небольшой курс психотерапии (10 занятий), она ушла и вернулась снова через год-полтора. Теперь она заказала курс терапии более длительный и притом сессии сразу по два часа, которые она оплачивала заранее. Удивительно было то, что все эти два часа говорила только она и так, что я не могла сделать никаких комментариев, кроме «да-а», «угу-м».

Я наивно искала повод «причинить пользу» клиентке, а тут никакой возможности. Однажды – это была примерно 5-я двухчасовая встреча – я воспользовалась незначительной паузой и что-то сказала, как мне казалось, очень важное.

На меня обрушился гнев неимоверной силы: «Почему вы меня все время перебиваете?! Не даете ни слова сказать!». Я от изумления просто замерла.

Позже до меня «дошло», что я действительно «все время перебивала»! Да, я не успевала вставить слова, но мое неуемное желание быть «полезной» выражалось и без слов. В моей мимике, жестах, напряженной позе, взгляде чуткая клиентка улавливала это «неслушание» и изо всех сил старалась быть услышанной.

У меня хватило тогда ума понять, что самое важное, что я могу «дать» сейчас пациентке, – это просто «дать выговориться», «активно слушать» и просто быть рядом, сопровождая и дальше этот процесс своими «угу-м».

Остальные сессии я училась по-настоящему слушать. Через работу с этой клиенткой я обрела бесценный опыт – не выполнять иной функции, кроме как быть рядом. Тотально быть рядом, не стараясь быть полезной как-то иначе.

Молчаливое тотальное и комфортное присутствие – как позволение другому человеку ПРОСТО БЫТЬ, быть таким, какой он есть, не оценивая его и не «растворяясь» в нем.