Мама, не плачь, я живой

Они вышли из Лабиринта часа через два. Дверь шлюза плавно захлопнулась за Никитой, отделяя его от важного, но, увы, закончившегося этапа в его жизни. Никита посмотрел по сторонам: они находились в довольно большом помещении, вырубленном внутри скалы. Помещение использовалось для складирования разных ящиков, тюков, мешков и разного размера коробок. Повернув за ближайший стеллаж, Хранители по широкому пролёту прошли к воротам склада. Сильвестр подошёл к небольшому электрощитку на стене справа от ворот, открыл его и щелкнул тумблёром. Минут пять ничего не происходило. Затем снаружи послышался звук отпираемого замка на воротах, и они распахнулись несколько мгновений спустя. В дверях стоял внушительного вида седобородый человек в дорогом халате. Он приветственно поклонился Хранителям. Никита и Сильвестр также поприветствовали встречающего и вышли из склада.

— Брат, сейчас мы находимся в ханаке. Это суфийский монастырь, обитель дервишей. Отсюда дервиши этого ордена уходят странствовать по миру и сюда же возвращаются. Шейх этого монастыря — выпускник одного из наших приютов. Встретивший нас уважаемый наиб Фархад руководит всеми хозяйственными делами этого монастыря и только он один имеет доступ на этот склад. Кроме него и шейха Абдаллы никто здесь не знает о существовании нашего Монастыря. Шейх сейчас в отъезде, я познакомлю вас позже, когда ты вернёшься, Брат.

Они втроём вышли из внутреннего дворика и проследовали на конюшню. Здесь Никите подвели чистокровного ахалтекинского скакуна редкой белой масти с голубыми глазами. Жеребец был хорош. Никита лошадей любил и пацаном целые дни проводил на колхозной конюшне, ухаживая за лошадьми. За это старый конюх, отставной сержант-кавалерист дядя Андрей обучал пацанов верховой езде. Радости подростков не было предела. Тот же дядя Андрей научил Никиту и разбираться в лошадях. Никита и сам много читал про лошадей, просмотрел много иллюстраций в книгах по коневодству в районной библиотеке. Но, такого красавца коня Никита видел впервые. Он достал из рюкзака яблоко и предложил его жеребцу. Тот понюхал, взял яблоко бархатными губами и схрумкал. Никита, негромко разговаривая с жеребцом, похлопал его по шее, давая привыкнуть к себе и сам привыкая к нему. Наконец знакомство закончилось, конь Никиту признал. Повинуясь краткому распоряжению наиба Фархада, конюх быстро оседлал жеребца. Седло было кавалерийского образца со всеми принадлежностями к нему. Никита переложил содержимое своего рюкзака в переметные сумы, проверил укладку для коня — всё было на месте. Никита попросил два бурдюка с водой и привязал их к заднему вьюку. Затем закинул винтовку за спину, поблагодарил конюха, взял повод и повёл скакуна на выход. Наиб Фархад и Сильвестр проводили его за ворота монастыря. Прощались недолго, всё было оговорено во время прохождения Лабиринта. Взаимные поклоны с наибом Фархадом и короткие прощальные объятия с Сильвестром:

— Доброго пути, Брат.

— Счастливо оставаться, Сильвестр.