Мама, не плачь

— Зачем? — все, загрузила дамочку. Задрав майку, показываю бок:

— Затем, что без специализации на военных заморочках и близко вас не подпущу…

Эльза Лаубе довольная, как слон, восседает на стуле и насмешливо слушает перепалку. Наверное, сама не один раз в унизительной позе была «стоять здесь, мочиться в ту банку немедленно». Поэтому задумчивый вид эскулапа доставляет ей истинное наслаждение. Но просто так медицину не прошибешь.

— Что тогда делать будем?

— Будем смотреть колено. И только его. Может, что из препаратов пропишете или процедуры назначите.

Решив, что пациента можно будет по частям оприходовать, дама соглашается и приглашает на другой пыточный агрегат: кресло как у стоматолога, куча блестящих пластиковых шаров и цилиндров на гибких манипуляторов роится вокруг.

Стянув штаны, в трусах и носках взбираюсь на «трон».

— Нормально, даже не холодно, — ощупываю мягкую белоснежную обивку.

— С подогревом. После того, как один из генералов нам выволочку устроил, все оборудование заменили… Давай посмотрим, что у тебя.

Через час мне сделали два укола, подтвердив застарелое воспаление. Явно беготней на острове разбередила и потом в забеге за террористами. Попутно вручили банку с капсулами и рецепт на хитрую настойку, которую на выходе можно будет забрать в аптеке. За счет конторы выдали бандаж и на комм влили груду рекомендаций по лечебной физкультуре. Общий смысл — лежать больше, ходить меньше, в сексе изображать дохлую селедку и особо не напрягаться. Заодно реквизировала симпатичную тросточку. Увесистую такую.

— Ты же не инвалид, — удивилась Лаубе.

— Думаешь, ректор просто так поверит в травму?

— У тебя освобождение на месяц от любой физкультуры и визиты два раза в неделю на процедуры.

— А им пофиг. Мне еще с физкультурником бодаться на эту тему.

Оценив, как я ковыляю по коридору, куратор забраковала исполнение:

— Так, давай обратно. Точно знаю, здесь отличный дедок есть, ему автобус по лапе разок проехал, пусть поучит правильно хромать. Чтобы убедительно выглядело. И мы тебя с палочкой еще на награждение выпустим, чтобы губернатор еще больше проникся к бойцам невидимого фронта.

Про награждение помню — на выходных запланировали. Будут вручать что-то в пафосной обстановке.

— Дед чего под автобус сунулся? Пытался угонщика остановить?

— Издеваешься? Когда наши предпенсионные кадры на амбразуру кидались? Как обычно — за время митинга литр приговорил с такими же умниками, потом технику парковали в невменяемом состоянии. Ничего, я их потихоньку в порядок приведу, всех трезвенниками сделаю.

* * *

Как знала, что физкультурник бухтеть станет. Я к нему со всей душой, бумагу показала с печатями. А он давай нудеть про сорванное мероприятие, подрыв авторитета Академии и несознательных дамочек, на дискотеке здоровье растерявших. Надоел хуже горькой редьки, я в сердцах обложила его и предложила идти к ректору — пусть она решает. Скажет плыть и подыхать в бассейне — выполню. Иначе — сама начну топить всех и каждого.

У ректора было совещание. Поэтому сидели на стульчиках и ждали. Станислав Кински с участием выслушивал монолог «до чего студенты распустились», одновременно подмигивая мне и жалостливо разглядывая тросточку. Я изображала статую, пытаясь не задремать. Все эти микстуры действовали как снотворное. Намешают дряни, сиди, мучайся.

Наконец нам разрешили проследовать к госпоже ректору на экзекуцию.

— В чем ваши претензии, пан Длугош?

И фамилия у физрука противная. Даже запоминать не буду.

— Госпожа Блютих заявлена на спартакиаду через две недели, но отказывается выступать. Она где-то упала, принесла справку. Даже не из местного медицинского центра… А кафедра на нее рассчитывает, как и Академия. У меня и так желающих поддержать спортивную честь альма-матер почти не осталось и теперь вот… Дезертир.

— Могу я посмотреть справку?

Конечно. С трудом поднявшись, кладу бумагу на стол. Это я специально настояла, чтобы мне на принтере копию откатали со всеми необходимыми голографическими печатями. Шесть штук воткнула, когда в редакторе документ оформляла. Особенно в правом верхнем углу понравилась — с завитушками, коронами и сморщенной мордой кого-то из старых королей. Подпись «для внутреннего использования, без выноса из архива» тоже внушала.

— Интересный документ… А сама что думаешь? Не считая полученной травмы, конечно.

— Я сейчас даже старый результат не покажу. Скорее всего, сойду на половине дистанции. Представляете, как это будет выглядеть? Наверняка в этот раз к нам сунут лучшие кадры, чтобы Ядвигу посрамить. И я рядом, в полудохлом виде. Позор на всю Академию.

Подумав, ректор погладила кончиком пальцев вереницу печатей на бумажке и вынесла вердикт:

— Пан Длугош, боюсь, вам придется исключить госпожу Блютих из заявки на соревнования. Потому что, если мы решим нарушить данное предписание, то на нас подадут жалобу. Так?

Киваю. Конечно подам. Я ради этого даже фамилию одного неприятного человека не поленюсь вспомнить. А ведь за нормального принимала, карьериста проклятого.