Мама по контракту (СИ)

— Лютый! Мы две тонированные тачки перехватили на подъезде к Михайловскому!

Моментально изменившись в лице, он развернулся на ходу и бросил Бритому, почти бегом направляясь назад к парковке:

— Едем в Михайловское, быстро! Собирай всех, кто есть поблизости, пусть тоже подтягиваются туда.

Соня

Мы варим обожаемую Лесей манную кашу как раз в тот момент, когда в ворота влетает несколько машин. Охранники едва успевают их распахнуть. Я, конечно, заметила, что они как-то разнервничались, но лезть к парням не стала с расспросами. Тем более, что они быстро направились наружу, чтобы открыть ворота, так что и времени особо на это не было.

Следом за здоровенным крузаком паркуются еще несколько внедорожников, и я поспешно выключаю плиту, а сама выглядываю в окно. Только убедившись, что это свои, беру малышку на руки и иду навстречу.

— Что происходит? — обеспокоенно спрашиваю я, выходя на улицу с Лесей на руках, вопреки запрету. Знаю, что нельзя и что Лютый, скорее всего, будет злиться, но он выглядит таким встревоженным, что я просто не могу оставаться в доме в ожидании новостей. Да и малышка рвется к папе.

— Какого черта ты вышла из дома? — рычит недовольно мужчина, окидывая и меня, и Лесю быстрым обеспокоенным взглядом.

Пытаюсь унять не к месту всколыхнувшиеся чувства. Столько времени! Почти месяц усиленных уговоров, игнорирования, борьбы с собой и, как я считала, победы, — псу под хвост. Как будто отстоявшуюся воду взболтали, поднимая со дна всю осевшую муть, и она снова за секунду стала грязной. И теперь надо начинать все сначала, чтобы хоть немного прийти в равновесие и нащупать под ногами почву.

— Что-то случилось?

Я и так знаю, что да. Иначе Лютый не стал бы так открыто рисковать и приезжать сюда. Тем более со своими людьми, на нескольких машинах — такую процессию вообще кто угодно заметит.

Костя берет у меня с рук Лесю и бережно прижимает к себе. Малышка тут же обвивает его шею ручками и радостно что-то лопочет. Несмотря на черную обиду, которая жжет сердце не хуже каленого железа, я слабо улыбаюсь.

— Идем в дом, — кивает хмуро Лютый на дверь.

Не переча, я быстрым шагом поднимаюсь на крыльцо и возвращаюсь в помещение.

— Собери все самое нужное, как можно скорее.

— Костя, — упрямо зову я, останавливаясь на месте, — скажи, что произошло. Мне же нужно знать.

Мужчина недовольно поджимает губы, но все же объясняет:

— Если коротко — этот дом нашли. У нас нет времени на болтовню, — Лютый сажает Лесю на мягкий ковер, — Пошли. Нужно сгрести все самое нужное и быстро уезжать отсюда.

— Все настолько серьезно? — спрашиваю я на ходу.

Костя достает из шкафа спортивную сумку, ставит ее на кровать. Пока он сгребает с полок вещи, я хватаю памперсы, бутылочку и прочие вещи Леси.

— Мои парни заметили неподалеку две подозрительных тачки.

— Но… вдруг это просто обычные люди? — хватаюсь я за первую пришедшую на ум версию, как за спасительную соломинку.

— Обычные люди не ездят со стволами в бардачках, — хмыкает Лютый и поясняет, — Мы перехватили эти машины, так что да, мелкая, все серьезно.

— Не называй меня так, — упрямо встряхиваю я головой, лихорадочно запихивая вещи в сумку.

Препираюсь чисто на автомате, потому что внутри комом нарастает паника, да такая, что меня потряхивает от нервного напряжения.

— Эй, — Лютый перехватывает мою руку и, сурово сдвинув брови, следит за дрожащими пальцами. Поднимает взгляд на мое перепуганное лицо и хмурится еще больше, — Все под контролем, слышишь? Ни тебе, ни Лесе ничего не угрожает.

— Д-да, ладно… — бормочу я.

— Бритый отвезет вас в безопасное место и вернет тебе телефон. Не звони ни мне, ни своей матери, ни вообще кому бы то ни было знакомому. Я позвоню сам, если будет нужно. Это важно, Соня. Поняла?

Киваю вместо ответа и задаю волнующий меня вопрос:

— Мы что, одни с Лесей будем? И куда он нас повезет?

— Конечно не одни. У меня есть дом, оформленный на подставное лицо. Внизу под ним оборудован целый подземный этаж — это обычные комнаты, с вентиляцией и удобствами. Но главное, что снаружи вход никак не найти, если не знаешь, где находится дверь и как она открывается.

— Ничего себе, — изумленно присвистываю, — Подземный бункер?

— Можно и так сказать. Там безопасно.

— Тогда почему ты сразу не отвез нас туда?

— Потому что это крайняя мера. Там до сих пор не закончено обустройство, так что все оборудовано по минимуму. А еще это замкнутое пространство, причем не где-то — под землей, откуда тебе нельзя выходить на поверхность, чтобы тебя не увидели. Иногда это сильно шарахает по неподготовленной психике, особенно если сидеть там приходится больше, например, недели.

— А мы там долго будем находиться, да? — ежусь я. Почему-то мозг, как назло, подкидывает всякие ужастики и жуткие картины погребения заживо, и по телу пробегают неприятные мурашки.

— Нет. Я подключу всех, кого только возможно, чтобы наконец покончить со всем этим. Все будет хорошо, Соня, — Лютый почти неощутимо сжимает мои пальцы.

Я осторожно высвобождаю руку и киваю.

— Возьмешь сумки? — спрашиваю, глядя в сторону.

— Да.