Мама по контракту

По моим ощущениям едем мы примерно минут сорок. И все время в молчании. Лютый прикрыл глаза, и я не решаюсь что-либо спрашивать. Вдруг он спит? Еще вызверится на меня опять ни за что. Лучше уж не нервировать его лишний раз, а то какой-то он чересчур злой. Его, конечно, можно понять: я бы тоже доброй не была, если бы мою дочь украли… Но и я ведь не причастна к ее похищению напрямую. Видимо, в мой рассказ он так до конца и не поверил, раз даже не смягчился.

Если честно, обстановка почти не меняется. Нас снова встречает здоровый особняк, только другой на вид, снова охрана и огромный двор, по которому мне придется слоняться каждый день без дела. Только теперь без Леси совсем… Ну и принадлежит он другому человеку…

За невеселыми мыслями не сразу замечаю, что Лютого вообще-то уже в машине нет, он направляется к дому. Я в замешательстве бросаю взгляд на водителя, но он сохраняет ледяное спокойствие.

— Мне вылезать? — уточняю я на всякий случай.

Мужчина неопределенно поводит плечами. Растерявшись окончательно, я все же решаюсь выбраться из салона. Кажется, про меня после приезда все разом забывают и никому из охраны нет до меня никакого дела. Ничего не остается, кроме как отправиться следом за Лютым. Я поднимаюсь по каменным ступеням на крыльцо. Захожу в дом ровно в тот момент, когда девушка в форменной одежде и переднике выходит встретить хозяина дома.

— Добрый день. Накрыть вам обед?

Лютый отмахивается, отказываясь:

— Не голоден. Ужинать тоже не буду.

Брюнетка почтительно склоняет голову вместо ответа. Лютый тем временем направляется к лестнице на второй этаж, и я нерешительно переступаю с ноги на ногу. А что делать мне? Он тоже обо мне уже забыл или решил просто игнорировать?

— А я? — не выдержав, говорю я громко.

Лютый останавливается на первой ступени, но оборачивается только через несколько секунд.

— Наверху достаточно свободных комнат. Выбери любую.

— Просто выбрать комнату? — переспрашиваю в замешательстве.

— А ты ожидала, что я тебя в подвале запру? Или что на цепь посажу?

— Н-ну да, что-то вроде, — не скрываю я.

— Если тебе так хочется, могу устроить.

Взгляд у Лютого такой серьезный, что я поспешно выпаливаю:

— Не нужно. Я выберу комнату.

— Таня, помоги ей разместиться, — кивает он служанке, и она снова почтительно склоняет голову вместо ответа.

— Идемте, — приглашает меня Таня, как только Лютый скрывается на верхнем этаже.

Девушка направляется впереди меня, а я шагаю следом.

— Подберете комнату сами или я могу посоветовать подходящую? — уточняет она на ходу.

— Лучше вы… — вздыхаю я, а после спрашиваю, — Можно на «ты»? Меня Соня зовут, кстати.

— Конечно, можно. Я Таня. Если что-либо понадобится, можете обращаться ко мне в любой момент, — говорит она, открывая передо мной дверь одной из комнат. Пропускает меня внутрь и продолжает, — Здесь достаточно светло и просторно, отдельная ванная комната, гардеробная. Распаковать ваши вещи, когда их привезут?

— У меня нет вещей, — невесело хмыкаю я.

— Поняла. Вечером все будет. Я сейчас застелю для вас постель и принесу гигиенические принадлежности. Располагайтесь.

Таня направляется к двери, но я задерживаю ее, перехватив за руку. Тут же отпускаю ладонь девушки и пытаюсь наладить с ней хоть какой-то нормальный контакт.

— Может дашь какой-нибудь совет? Просто Лютый… ну, у меня от него мурашки. А ты тут явно дольше меня.

Служанка улыбается вроде бы понимающе, и дает совершенно неожиданный совет:

— Поменьше болтайте. Хозяин этого не любит.

Я обескураженно пялюсь на нее несколько долгих секунд, и наконец нахожу в себе силы возмутиться:

— Тут что, вообще рта нельзя раскрывать?

— Желательно, — как ни в чем не бывало пожимает плечами Таня, — Хозяин любит тишину и… не любит болтливых женщин. С вашего позволения.

Замечаю, как уголки губ девушки ехидно подрагивают в улыбке, и она, чуть склонив голову, выходит из комнаты, оставляя меня одну.

С тяжелым вздохом опускаюсь на постель. Мало того, что Леся неизвестно где, теперь еще и с ее отцом под одной крышей жить. А я еще учила ее слову «папа», представляла, как он будет благодарен, что я с малышкой не просто общий язык нашла, но и дни и ночи напролет проводила. Ага, конечно. Хоть не запер совсем, уже хорошо…

Снова вернулась головная боль. Она не отступала все эти дни, но немного успокоилась только сегодня. Подзатянувшиеся после недавней стычки раны тоже не давали покоя: ныли и кровоточили после слишком активных действий. Лютый задрал подол темной свободной рубашки и взглянул на повязку. На поверхности бинта появились темные пятна от крови. Нужно будет сменить.

После. Сначала дело. Не зря же он ждал, пока его люди вернутся после прочесывания дома. А что они осмотрели там едва ли не каждый миллиметр, он был уверен.

— Что в итоге? — на ходу спрашивает Лютый, едва входит в кабинет, где уже ждет его Захар, он же Бритый, чтобы поговорить.

— В доме мы ничего не нашли. Демид, похоже, успел все важное увезти. Не спешил, собирался с толком, козел. Знал, что пока девку довезут, пока мы ее допросим, пока приедем… — скривился брезгливо он, — Короче, куча времени у него было, чтобы смотаться.

— Твою же… — в сердцах саданув кулаком по столу, рычит Лютый, — Найдите его, Захар. Хоть из-под земли достань.

Он замолкает ненадолго, не сводя полного злобы взгляда с помощника, а потом едва слышно говорит:

— У него моя дочь. Если с ней что-то случится… спрошу со всех. С тебя первого начну.

Бритый отводит взгляд, но потом мотает головой:

— Не мог он далеко уйти. Я рассредоточил парней по точкам, будем прочесывать местность постепенно. Раз отсиживался за городом, значит, опять куда-нибудь переедет в глушь.

— Это только догадки. Демид мог поехать куда угодно.

— Хоть что-то. Он не сможет долго прятаться. Его ведь не только мы ищем, — криво ухмыляется Бритый.

В комнате повисает недолгое молчание.

— Ладно, — поднимается с места Лютый, — Поехали, время не ждет.

— Босс… может, останетесь? Выглядите… — Бритый осекается на полуслове, едва ощущает на себе прожигающий взгляд. — Я скажу парням подогнать машину.

Дома Лютый оказывается лишь через два дня. Поиски к этому моменту все так же не приносят результата, но открывшаяся рана только мешает нормально в них участвовать. Даже после приезда домой силы остаются разве что быстро принять душ и спуститься поужинать. В задумчивости шагая по лестнице вниз, Лютый не сразу замечает, что за столом уже сидит человек. Когда взгляд натыкается на Соню, он останавливается на секунду и усмехается. Давно не ужинал в компании. Тем более в компании женщины. Эту малявку, правда, язык не повернется женщиной назвать — вся тонкая-звонкая, взбалмошная, и ветер в голове.

Девчонка сразу сжимается при одном его виде и опускает взгляд в тарелку, чтобы не встречаться глазами. Лютый занимает место напротив Сони и открыто рассматривает ее, пока Таня ставит перед ним тарелку. Милое, почти кукольное личико: большие глаза, неброский румянец, аккуратные чуть пухлые губы. Русые волосы собраны в хвост, и снова это ее черное в мелкий горошек платье.

Вроде бы ничего особенного, обычная юная девушка, которая через несколько лет, если не свяжется с каким-нибудь подонком, превратится в красивую женщину. Было в ней что-то, что притягивало взгляд. Вполне даже во вкусе Лютого. Но… мелкая, как ни крути. По паспорту девятнадцать только исполнилось, так что в сравнении с ним девчонка совсем. Разница больше, чем в пятнадцать лет — почти как пропасть. Его жена была младше всего на пять лет, и это уже казалось, что много.

— Что-то слышно о Лесе? — решается задать вопрос Соня спустя пять минут напряженного молчания.

— Нет.

— Я думала, Демид выйдет на связь…

— Почему? — ее наивность почему-то веселит, — Потому что ты попалась? Все еще надеешься, что он тебе на выручку бросится?

— Может и бросится! — вздернув подбородок, прожигает девчонка взглядом.

— Как видишь, — Лютый нарочито сосредоточенно смотрит на часы, — Пока время не пришло. Подожди, в сказках же принцы не сразу прибегали на выручку.

Соня насупленно молчит некоторое время.

— Почему Демид украл Лесю?

— Это тебя не касается, — в голосе слышится металлический отзвук. Но, несмотря на предупреждающий ледяной взгляд Лютого, Соня взрывается:

— Но я же могу хоть что-то знать! Я не понимаю, что происходит. Вообще! Изначально меня попросили стать няней, присмотреть за Лесей, а теперь меня попросту похитили, и я не знаю за что! За помощь?

— Тебя не похитили. Скажем так, мы просто выжидаем момент, когда твой подельник как-то проявит себя.

— Вот опять! «Твой подельник»! Да я сама переживаю за свою девочку! Почему вы ведете себя так, будто я преступница и мне на нее плевать?!

Брови Лютого взметаются вверх. «Переживаю задевочку»?! Это как вообще понимать?

— Сонечка… ты забываешь, с кем имеешь дело, — явно сдерживаясь, произносит он, выразительно глядя на девчонку. С оттяжкой так, нехорошо.

Но Соню несет. Если она и замечает этот предупреждающий взгляд, все равно уже не способна остановиться и замолчать.

— А мне наплевать! Я ничего такого не сделала, мне не за что перед вами отвечать!

— Даже за похищение моей дочери?

— Я не похищала ее! И же объяснила, как все было!

— Хочешь, я расскажу, как все было, на мой взгляд? — спрашивает Лютый, откладывает приборы и, сложив руки в замок, продолжает, — Возможно, ты с самого начала знала обо всем. Поэтому так удачно оказалась прямо под окном.

— Не могла же я предугадать, что вы там будете! Тем более не была я прямо под окном, я на остановке стояла! — нетерпеливо перебивает Соня.

— Это неважно. Ты была рядом в нужный момент.

— Вот именно! Не окажись я рядом, неизвестно, что бы случилось! А вы вместо того, чтобы меня поблагодарить, обвинить готовы во всех смертных грехах!

Мужчина усмехается, чуть качает головой.

— Что, разве не так? — продолжает Соня, повысив голос, — Думаете, я не замечаю, что за мной Таня в каждый след ходит? Куда ни пойду, везде она нос сует! А на улице охраны куча. Я везде под надзором, хоть и не сделала ничего! Как будто вы ждете все время, что я что-нибудь не то сделаю!

— А зачем ты ходишь всюду? Что пытаешься разузнать? — проигнорировав остальные претензии, интересуется Лютый.

— А мне что, все время в комнате сидеть?!

— Было бы идеально.

— Знаете что? — вспылив, вскакивает на ноги Соня, — Я сюда не хотела ехать, вы меня силой притащили! Если вы привыкли один, как в берлоге, сидеть, то я нет. Тем более, когда я не знаю, где Леся и что с ней. Можно было просто отпустить меня домой! Я все равно оттуда никуда не денусь.

— Попридержала бы ты язык, девочка, — вкрадчиво советует Лютый, всю тираду не сводя горящего взгляда с Сони.

— А не то что?

Нервы и без того на пределе, но сейчас степень раздражения и ярости переходит все границы. Лютый резко поднимается с места и надвигается на девчонку, печатая шаг. Она испуганно отступает, даже пытается в последний момент сбежать, но слишком поздно опоминается для этого. Мужчина смыкает пальцы на тонком горле. Светло-карие глаза смотрят на него испуганно, но сама Соня, словно назло, задирает подбородок повыше, пытаясь доказать таким образом, что не боится.

— А не то можно и пожалеть, — тихо говорит Лютый, когда расстояние между ними сокращается до нескольких миллиметров.

Соня сглатывает, но не отводит взгляда. Вместо этого дерзко хмыкает:

— Убьете меня? Ну и пожалуйста. Мне терять нечего.

— Правда? — иронично усмехается Лютый.

Какая же она все-таки еще… наивная, с характером подростка-максималиста. Не обломала еще жизнь крыльев, не макнула с головой в ледяную воду. Все еще думает, что все может, стоит только немного потерпеть, очень много потрудиться — и все наладится.

Ладонь скользит вниз, под ткань платья, кончики пальцев мужчины практически невесомо скользят вверх, по нежной коже бедра. Глаза Сони мгновенно расширяются от ужаса, она цепляется пальцами за сильную руку, безуспешно пытаясь ее остановить, впивается ногтями до крови в кожу. Лютый смотрит безотрывно, впитывая ее страх, прокатывающуюся по телу дрожь, и уточняет:

— Совсем нечего терять? Даже свою гордость и самоуважение?

— П-пожалуйста…

— Я могу сделать это сам или отдать тебя кому-то из своих людей. Или нескольким людям. И поверь мне, девочка моя, это далеко не всё плохое, что можно с тобой сделать. Так что не забывай, с кем ты разговариваешь и чем может обернуться для тебя твой острый язычок. Попридержи его, когда нужно, чтобы я не нашел ему более полезное применение. Ты меня услышала, Сонечка?

Она молчит. Только смотрит на него огромными светло-карими глазами с мольбой и страхом.

— Ты. Меня. Услышала? — раздельно произносит Лютый, выделяя каждое слово.

— Д-да.

Соня мелко дрожит. Титаническим усилием воли приходится подавить в себе желание склониться ниже и зубами вгрызться в ее изящную тонкую шею. До крови, чтобы оставить после себя след, желательно надолго. Чтобы помнила.

— Отлично.

Лютый ослабляет хватку и даже не успевает отступить на шаг, как Соня сама отталкивает его. Срывается с места и вихрем взлетает вверх по лестнице, едва не стегнув его собранными в хвост волосами. Боится. И прекрасно. Значит, будет послушной и сговорчивой. Большего и не нужно.