Мама по принуждению

Не говорит нет, не пытается увильнуть от ответа, честно отвечает, что не знает. Я хочу, чтобы это было не так, чтобы произошедшее там было нелепым стечением обстоятельств, но мысленно готовлю себя к самому худшему исходу.

— Мы все выясним, — уверенно произносит Адам, и я верю, что так и будет.

— Расскажи мне все, — прошу, в ответ сжимая его ладонь.

— Что именно?

— Почему тогда произошла авария?

— Ангелина.

— Я хочу знать, — твердо произношу.

После всего, что произошло, я имею право знать, да и хочу. Уверена, что готова услышать все, что он мне рассказывает, но я ошибаюсь. Я отказываюсь не готова. Совсем.

— Первое время после того, как Алиса узнала о беременности, она и правда изменилась. Перестала гулять в клубах, пить и курить. Она исправилась полностью. Мы с тобой тогда практически не общались, да и вы с сестрой отдалились друг от друга.

Я действительно помню период, когда я не хотела приходить к ним в гости, когда отказывалась от встреч с сестрой, потому что просто не могла видеть ее счастья. Мне было физически общаться с Алисой, слушать о том, что она никогда прежде не была такой счастливой и что совсем скоро их дуэт станет трио. Она часто повторяла эти слова, а я упорно, через силу, делала вид. что рада.

— Алиса сорвалась на седьмом месяце беременности. Напилась, пришла домой под утро. Я всю ночь ее искал, но так и не смог найти. Я волновался, не находил себе места, боялся, что она навредит ребенку. Под вечер она клялась, что этого больше не повторится. Она и правда не пила больше, но связалась с какой-то компанией, тусила с ними, выполняла грязную работу. Беременную женщину ни в чём не подозревали бы, тем более она была ухоженной, стильной. Такую не заподозрят в сбыте.

Я не могу поверить. Сижу, слушаю с катящимися по щекам слезами и не могу даже представить, что моя сестра могла в это ввязаться. Чем она думала, когда соглашалась? Как она собиралась смотреть дочери в глаза?

— Ей нужны были эмоции и драйв. Она получила их и хотела уйти, но ее не отпускали. И она рассказала все мне. Со слезами на глазах и раскаянием. Я выслушал ее и решил, что смогу уговорить их отпустить нас, что мы не опасны.

— Вас не отпустили? — не спрашиваю, утверждаю.

— Я поговорил с ними, объяснил ситуацию, нас поняли. Тот, кто помог мне потом говорил, что не получится уйти. А я не верил. Думал, все будет хорошо, мы спокойно будем растить ребенка, но у нас не получилось. Авария произошла не случайно, Алиса сказала, что за нами едут, попросила прибавить газу. Мы оторвались от них, но в какой-то момент они нас догнали и мы съехали в кювет. Я успел выбраться, но когда доставал Алису, машина взорвалась. Что было дальше, не имею ни малейшего понятия. Я очнулся не сразу и узнал, что дочка жива, а Алисы больше нет в живых.

— Ты тоже занимался чем-то противозаконным?

— Когда-то да, но у нас с тем человеком был уговор. Я работаю на него год и мы забываем о существовании друг друга. Я не верил, но у меня не было выхода. Он отпустил меня, я уже говорил, — Адам смотрит впереди себя. — Если бы я только знал, что ей скучно, мы бы ездили, тусили, в конце концов. Я бы не позволил ей ввязаться во все это.

— Ты не виноват, — я крепко сжимаю руку Адама и улыбаюсь.

Мне все еще сложно осознать, что моя сестра наплевала на свое здоровье, на дочку, которую носила под сердцем, потому что ей стало скучно. Я не могу понять, почему она это сделала, но верю Адаму, потому что Алиса была склонна к авантюрам. Она не могла долго сидеть на месте и такая резкая смена образа жизни серьезно сказалась на ее эмоциональном состоянии.

— То ранение, — аккуратно замечает Адам. — Оно было не случайным. Я захотел отомстить спустя годы. У меня есть деньги, авторитет, я знал, что могу это сделать, но в какой-то момент передумал. Вспомнил о тебе, о сыне, о Маше. Я дал заднюю, но о моих планах узнали. Я не уверен, что взрыв не связан с тем, что я пытался узнать.

— Если это как-то связано, что нам делать?

— Уезжать, — уверенно произносит Адам. — Я не готов ввязываться в войну. Не хочу начинать это слова и терять вас. Этой ночью я отчетливо понял, что готов уехать.

— Мы просто сбежим?

— Меня здесь почти ничего не держит.

— Меня тоже, но…

— Я не готов, Ангелина, — Адам встает с кровати и зарывает ладони в волосы. — Не хочу начинать это снова, хотя есть возможность. Моей семье нужно светлое будущее, я не хочу закрывать вас в доме и расставить по периметру сотню людей.

— Ты заранее знал, что может потребоваться переезд?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я вдруг вспоминаю, как Елена Эдуардовна говорила о документах, которые ее попросили сделать.

— Не исключал такой возможности.

— И когда мы уедем?

— Как можно быстрее, — произносит Адам. — Я хочу уехать настолько быстро, насколько это вообще возможно. Я выбрал страну, город, купил там дом.

— Подожди, — я останавливаю его. — А как они вообще узнали, кто ты? У тебя другое имя, фамилия, ты уважаемый бизнесмен, от Тимура, которым ты был раньше, почти ничего не осталось.